Стальной подснежник

— Другом? Да ты мне даже умереть спокойно не дал! — закричал юноша, дрожа, как марево, над полом. — Я сбежал от тебя, отец! От твоей опеки, от твоего равнодушия, от бесчеловечности всего, что ты говорил и думал! Забился в самый глухой угол, какой нашел, жил спокойно… Может, через несколько лет попросил бы отставку и начал новые исследования. Что-нибудь действительно полезное, вроде корректировки порталов или трехмерного сворачивания рунескриптов. Но меня убили! И знаешь, даже этому я больше рад, чем жизни рядом с тобой. Я хочу покоя, отец! Уйти к Претемной, забыть все это, вернуться когда-нибудь в новом теле и с новой личностью, которую ты не измазал своими теориями о высшем праве мага. Оставь меня в покое! Просто! Оставь! Меня! В покое! Мэтр Бастельеро, ради Претемной, хватит прикидываться, я-то все вижу! Упокойте меня уже, прошу вас как брата по Ордену!

— И зачем было так орать, Саймон? — недовольно спросил Маркус совершенно нормальным голосом. — Шепнули бы потихоньку, я бы вас отправил. Жалко мне, что ли? Это мой долг вообще-то. Властью, мне данной, отпускаю вас, Саймон Саттерклиф, к той, что милосердна и справедлива. Пусть прах ваш покоится с миром, а душа освободится и познает предначертанное.

— Благодарю… — прошептал юный маг, радостно улыбнувшись и истаивая в воздухе.

— И это все? — потрясенно спросил капитан, явно представлявший некромантские ритуалы более пышными или мрачными.

— У меня — все, — огрызнулся Маркус, садясь удобнее. — Я вам не ярмарочный фигляр, который дохлую курицу час поднимает, пока публика кидает деньги. Когда я отсылаю душу, она уходит быстро и надежно.

— Нет! — закричал магистр, врываясь в звезду и едва не сбив Ло. — Саймон! Саймон, вернись!

Он был бы жалок со своим безумным взглядом и скрюченными пальцами, которыми ловил воздух, не будь это так страшно. Бегая от луча к лучу, Саттерклиф выкрикивал что-то бессвязное, а Ло никак не могла отойти от изумления и негодования. Маркус притворялся! Но… это означало, что он все знал заранее?

— Верните его, Бастельеро!

Остановившись возле Ло, он схватил ее цепкими жесткими пальцами за руку и стиснул до боли.

— Остановите! Или, клянусь, я выжгу вашей подруге разум!

— Он в садах Претемной, — тихо и очень напряженно сказал Маркус, окончательно сбрасывая личину опьянения. — Смысл отпускания души именно в этом. Туда мне доступа нет.

— Нет, есть! Ты Избранный! Ты любимчик смерти, лживый щенок! — взорвался магистр, притягивая к себе Ло, а другой рукой хватая орденскую звезду, висящую на его груди. — Верни его, или я открою врата сам! И первой запихну в них эту сучку!

— С ума сошли? — беспомощно вопросил Маркус, на глазах бледнея. — Магистр, вы же не профан! Вы сами некромант! Здесь за Гранью — тысячи душ, которых быстренько отправили растворяться в небытие! И не приличных дорвенантцев, которых я мог бы сдержать и проводить, а диких урту-томгар! Они же вернутся! Голодными духами, мать барготову! Они все живое в окрестностях выжрут на неделю пути, пока из Ордена мастера придут! А с меня и вас живьем снимут шкуры и пустят на бубны для своих шаманов!

— Бастельеро, делайте, что сказано! — страшно улыбнулся магистр. — Я должен получить назад своего сына. Иначе… Крови в нашей милой Ло хватит, чтобы открыть врата.

— Миледи! — подал вдруг голос капитан, и Ло глянула туда. — Пестрая коза!

Коза? Какая коза, о чем он? А потом у Ло в сознании вспыхнуло! Пестрая коза, о которой рассказывал Рольфсон, скачет по крыше с полотенцем в зубах… По крыше! Глупая смешная надежда… Но ведь в башню ее позвал Малкольм, а не Тибо, которому капитан верил куда больше. Значит, Тибо занят?

Она упала на пол, выдернув руку из ладони магистра отчаянным движением. И тут же услышала над собой громкий лязг о металл и всхлип. Зажмурилась, как в детстве, когда сказка оказывалась особенно страшной, а потом упрямо открыла глаза. Поднялась на одно колено…

Капитан одним прыжком добрался до Тильды, воющей и бьющейся в судорогах, схватив ее в охапку. Бастельеро с тем же бледным напряженным лицом протянул перед собой руки, словно пытаясь что-то сдержать. А у ног Ло корчился окровавленный магистр Саттерклиф, держа рукой арбалетный болт, саданувший магистра прямо в орденский знак на груди и скользнувший наискосок по боку. Сержант Тибо, все это время «подтягивавший пружину» где-то наверху, на обломках полуразрушенных стропил, дождался своего мига. Вот только кровь здесь была совсем ни к чему. Там, где граница миров столь тонка, хватит малейшего прокола, крошечного ожога в ткани мироздания… Например, ритуальной звезды для вызова духов, политой чьей-то кровью.

— Уходите! — отчаянно закричал Маркус. — Капитан, берите их и уходите! Быстрее! Я недолго удержу врата один!

Проходя через звезду и следуя линиям разлившейся крови Саттерклифа, над полом ширилась черная трещина, окаймленная разноцветным свечением. Внутри нее кипело и бурлило что-то, полное оскаленных пастей и когтистых лап.

— Да уходите же! — снова закричал Маркус, почему-то хватаясь левой рукой за предплечье правой. — Помощь сейчас будет…