Стальной ураган

Прорыв немцами фронта лишь осложнил в какой-то мере положение советских войск на Висле, но не заставил отказаться от продолжения наступательной операции. С каждым днем сжималось кольцо окружения вокруг Сандомира. Танки корпуса Гетмана, перерезав шоссе Сандомир — Опатув, лишили противника возможности перебрасывать к городу подкрепления и продовольствие, а оседлав шоссе Опатув — Ожарув, получили возможность нанести удар по отходящим к Висле тылам немцев.

Развивая наступление, танковый корпус неожиданно столкнулся с крупными танковыми силами противника — двумя танковыми дивизиями, усиленными артиллерией и шестиствольными реактивными минометами. Впервые на висленских берегах появился новый тип танков — «королевский тигр».

Погоды «королевские тигры» не сделали, противник, скорее всего, хотел произвести психологический эффект, как это было с обычными «тиграми» на Курской дуге. Там они хорошо горели. С таким же успехом воспламенялись и замирали «королевские тигры», неповоротливые, громоздкие чудовища с мощной лобовой и бортовой броней и весом до 68 тонн. Они стали удобной мишенью для юрких и подвижных тридцатьчетверок.

В начале августа 1944 года немцы все же успели произвести перегруппировку своих войск, создав сильный кулак из танковых, артиллерийских и пехотных соединений. Армейские документы бесстрастно фиксируют этот факт: «Для обеспечения за собой плацдарма на берегу р. Висла немецкое командование приняло ряд мер: противник вывел из-под удара 72-ю и 88-ю пехотные дивизии, привел в порядок подразделения калмыцкого корпуса, 345-й и 966-й охранные батальоны, 522-й рабочий батальон, учебный полк группы армий „Северная Украина“, которыми к исходу дня занял рубеж Развадув, Збыдюв, Сокольники, Сокув, Мокшизув, Мехоцын»[204].

Но как бы ни развивались события, советско-германский фронт все равно смещался на Запад. Войска Белорусских фронтов подходили к землям Восточной Пруссии, Украинские фронты успешно действовали на территории Польши.

1 августа 1944 года в Варшаве вспыхнуло восстание под руководством генерала Бур-Комаровского. Повстанцы рассчитывали на помощь подходивших советских войск. Но войска исчерпали свои силы и возможности в предыдущих боях, они нуждались хотя бы в кратковременном отдыхе и пополнении личным составом и техникой.

Польские повстанцы оказались один на один с хорошо вооруженным и сильным противником. Уже упоминавшийся немецкий генерал Типпельскирх отмечал в своих мемуарах: «Восстание вспыхнуло 1 августа, когда сила русского удара иссякла и русские отказались от намерения овладеть польской столицей с ходу. Вследствие этого польские повстанцы оказались предоставленными сами себе. Вначале их успехи были ошеломляющими: большинство немецких военных и гражданских учреждений, находившиеся в этом крупном городе, были отрезаны от внешнего мира, вокзалы заняты повстанцами, располагавшими минометами, 20-мм зенитными пушками и противотанковыми средствами; магистрали города блокированы. Лишь мосты через Вислу удалось удержать. Если бы русские продолжали атаковать предместное укрепление, положение немецких войск в городе стало бы безнадежным»[205].

К середине августа была решена судьба Сандомира, блокированного войсками 13-й армии Пухова и танкистами корпуса Гетмана. Немецкому гарнизону предложили сложить оружие и сдаться, но его командование отвергло предложение. Оно исходило, видимо, из того, что положение наступающих советских войск не столь блестяще — сами могут оказаться в кольце. И в самом деле — и на левом, и на правом берегу Вислы находилось еще много немецких войск — всякое могло случиться. Не случайно берлинское радио на ультиматум ответило так: «Мы в кольце, и вы в кольце — посмотрим, что будет в конце».

Но конец, то есть развязка, все же наступил. 18 августа начался штурм Сандомира. К вечеру город уже находился в руках наших пехотинцев и танкистов, хотя бои на берегах Вислы продолжались еще и на следующий день.

Надо сказать, что танкисты Гетмана в этом штурме сыграли решающую роль. Там, где не хватало артиллерии, ее заменяли танковые пушки и пушки тяжелых артиллерийских самоходных полков. О боях на Сандомирском плацдарме командир корпуса писал: «Бои с 18 по 20 августа были для нашего корпуса последними в Львовско-Сандомирской наступательной операции и… самыми тяжелыми. В них особенно ярко проявились высокий боевой дух, стойкость и массовый героизм наших воинов, их несгибаемая воля к победе, готовность к самопожертвованию, товарищеская помощь и взаимовыручка в бою»[206].

Если солдаты и офицеры, по признанию Гетмана, оказывали друг другу товарищескую помощь и взаимовыручку, то среди высшего командного состава 1-й гвардейской танковой армии такого, к сожалению, не наблюдалось. Тут хотелось бы остановить внимание на отношениях командарма Катукова и командира корпуса Гетмана. Они совсем разладились. Что же произошло?