Стальной ураган

Выведенный во второй эшелон во второй половине мая 11-й гвардейский танковый корпус начал доукомплектовываться техникой и людьми. В корпус пришло много бойцов из недавно освобожденных Киевской, Житомирской, Винницкой и других областей. К началу летнего наступления личный состав соединения составлял 10 932 человека. Из них офицеров — 1609, сержантов — 3540, рядовых — 5683.

Все внимание генерала Гетмана было теперь приковано к подготовке бойцов и командиров к предстоящему наступлению. Политорганы налегали на воспитательную и разъяснительную работу пришедшей в армию украинской молодежи, которой коснулась гитлеровская и националистическая пропаганда. Андрей Лаврентьевич писал в связи с этим: «Огромную воспитательную работу среди пополнения провел командный и политический состав. Непосредственно и повседневно руководил ею заместитель командира корпуса по политчасти генерал-майор танковых войск И. М. Соколов, начальники политотделов 40, 44, 45-й гвардейских танковых и 27-й мотострелковой бригад подполковник Т. Е. Рябцев, майор П. П. Гетман, подполковник А. Ф. Корякин, майор В. И. Чуйков»[190].

Параллельно с политической работой велась работа по боевой подготовке, доукомплектованию корпуса новой техникой. Корпус имел уже более сотни танков, 12 самоходных артиллерийских установок, 8 реактивных минометов, 82- и 120-миллиметровые минометы, станковые и ручные пулеметы, противотанковые ружья, а также 596 автомашин[191].

Теперь вся эта огневая мощь должна быть брошена против агонизирующего противника. Немцы не считали, что война проиграна, еще надеялись мобилизовать все ресурсы и создать глубоко эшелонированную оборону на естественных рубежах. Реки, текущие вдоль линии фронта, леса, болота, всхолмленная местность — все это должно стать трудно проходимыми препятствиями для наступающих советских армий.

Кроме естественных препятствий, германское командование в ходе войны начало создавать на западных границах четыре полосы обороны, нашпиговав их дотами, дзотами, построив противотанковые рвы и установив минные поля, надеясь таким образом если не остановить советские войска, то хотя бы задержать на какое-то время. Особые надежды возлагались на вторую полосу обороны — «Принц Евгений», которая проходила в районе населенных пунктов Локаче, М. Свинухи, Лемешув, Горохув, Долге, Браны, Стоянув.

В полосу наступления танковой армии Катукова Клейст поставил несколько пехотных, танковых и механизированных соединений. Кроме того, в начале июля на сокальское направление он приказал перебросить еще две танковые дивизии — 16-ю и 17-ю, а также несколько пехотных и артиллерийских полков.

Все это должны были учесть и командарм, и командиры корпусов. Катуков не скрывал, что основная тяжесть боев снова ляжет на танковый корпус Гетмана и механизированный Дремова, поэтому требовал их усиленной подготовки.

Тренировки в корпусах начинались с раннего утра. Большую часть времени Гетман отводил наступательным боям, построению боевых порядков, управлению боем. Уделялось также большое внимание взаимодействию всех родов войск, отражению контратак противника, особенно танковых, быстрому закреплению на захваченных рубежах, организации противотанковой обороны, методам борьбы с авиацией противника.

Изматывала летняя жара, гимнастерки пропитывались соленым потом — хоть выжимай. Законы войны суровы: много пота во время учебы, меньше крови в бою. Это прописная истина.

К вечеру учебные бои затихали и начиналась размеренная армейская жизнь. Подходили походные кухни, бойцы получали положенные фронтовые сто граммов и котелок с кашей, дальше все по расписанию: кто-то пишет письмо домой, кто-то читает газету, а лейтенант Михаил Радовицкий, страстный любитель поэзии Лермонтова, читал танкистам «Бородино»:

Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась — как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой…
Все смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять…

В дни затишья между боями частым гостем в бригадах был сам командир корпуса. Известив комбрига о своем приезде, он просил к назначенному времени собрать личный состав — рядовых, сержантов и командиров. Разговор всегда шел не только о предстоящей наступательной операции, но и о насущных проблемах фронтовой жизни людей — бытовых условиях, питании, отдыхе. Заместитель командира 44-й танковой бригады подполковник Е. Я. Стысин вспоминал: «А. Л. Гетман очень ценил людей, дорожил ими, при каждой возможности напоминал командирам о необходимости беречь бойцов.