Стальной век. Социальная история советского общества

В сложившейся ситуации большевистские лидеры избрали путь «бегства вперед». XIV съезд правящей партии в декабре 1925 г. сформулировал задачу превратить страну из аграрной в индустриальную, способную своими силами производить необходимое оборудование, и добиться хозяйственной самостоятельности. В течение 1925—1926 гг. были одобрены новые крупные капиталовложения в металлопромышленность. Оборудование и отчасти сырье для индустрии предполагалось ввести из-за границы, приобретая его на средства, вырученные от продажи хлеба. Но крестьянство, испуганное предшествующим неурожаем, боялось увеличить продажу хлеба; импорт оборудования, напротив, сократился, а банковских средств и кредитов не хватало, произошло снижение курса золотого червонца. Властям пришлось заморозить строительство новых предприятий, повысить косвенные налоги и приступить к широкой продаже водки населению. Утверждают, что когда оппоненты возражали против «спаивания» населения, Сталин ответил им: лучше вываляться в грязи, чем идти в кабалу к капиталистам... Замораживание капитальных затрат немедленно вызвало рост себестоимости продукции.

В 1927 г. была сделана новая попытка ускорить развитие промышленности, особенно тяжелой. Соответствующие решения принял и XV съезд большевистской партии. Власти попытались ослабить централизованный контроль над промышленностью, передав некоторые вопросы из ведения ВСНХ в компетенцию республиканских экономических органов и трестов и «раскрепостив» заводы, предоставив им большую самостоятельность и возможность поддерживать с трестом договорные отношения. В ВСНХ вместо Центрального управления государственной промышленностью были образованы отраслевые главки и комитеты, которые получили в 1928 г. все полномочия по оперативному выполнению планов. Тресты становились промежуточной структурой государственного управления промышленностью, предприятия получили большую оперативную самостоятельность и переводились на хозрасчет. Им поручалось максимальное снижение себестоимости продукции, то есть осуществление режима экономии за счет работников. С 1927 г. власти распространили на частную промышленность принцип регулирования цен и повысили налоги на прибыли предпринимателей.

Особое беспокойство верхов вызывало отставание страны в области производства вооружений - особенно в условиях внешнеполитической напряженности 1927 г. (разрыв с Великобританией, убийство советского посла в Польше). Мощности военных заводов в стране уступали уровню 1916 г. Развитие этой сферы также потребовало дополнительных расходов.

В целом, по данным, которые приводят современные историки, итоги развития НЭПа в промышленности оказались не особенно впечатляющими. Конечно, если сравнивать их с крахом периода «военного коммунизма», успехи были налицо. Существуют различные подсчеты, согласно которым общее индустриальное производство России по сравнению с довоенным периодом выросло на одну пятую или же, напротив, сократилось - в абсолютном значении и на душу населения. Снизились прибыльность и рентабельность предприятий. Как бы то ни было, в историческом смысле, страна оказывалась примерно на том же «уровне развития» - «на начальном этапе индустриализации»²⁰²: доля тяжелой промышленности составляла не более четверти национального дохода, объем производства на душу населения в 5-10 раз отставал от показателей для промышленных стран, доля городского населения составляла лишь около 20%. Что еще существенней, внутренние ресурсы для изменения такого положения к 1927 г. были исчерпаны. Небольшие объемы экспорта позволяли обеспечить лишь половину импорта зарубежного оборудования по сравнению с дореволюционным периодом.

3. Социальный портрет нэповского города

Вид городов разительно изменился и теперь во многом напоминал прежний, дореволюционный - с резкой поляризацией богатства и бедности.