Стальные гробы рейха

В 01.04 с дистанции примерно 800 метров Топп выстрелил из третьего аппарата. Никакого эффекта. Еще до выстрела за кормой лодки показался эсминец, от которого Топпу теперь пришлось быстро уходить. Эсминец начал подавать световые сигналы. Он, видимо, заметил германскую подводную лодку и что-то передал по азбуке Морзе. В момент погружения субмарины эсминец почему-то вдруг отвернул. Может быть, противник решил, что подводная лодка ему только померещилась?

Топп тотчас вернулся обратно, чтобы атаковать. В 01.45 снова выстрел из четвертого торпедного аппарата по транспорту, находившемуся в 600 метрах. Промах.

Топп никак не мог взять в толк, почему так получалось. Ведь в момент выстрела транспорт еще больше замедлил ход! Прошло семь минут после выстрела, и тут послышался сильный взрыв: торпеда взорвалась где-то на пределе дальности хода.

В 02.10 — третья атака. Выстрел из второго аппарата. Скорость судна определена еще ниже фактической. Снова промах! В чем же дело? И эта торпеда с адским грохотом взорвалась, пройдя установленную дальность хода.

Через минуту обескураженный Топп приказал: «Подготовить орудие!» Орудийный расчет устремился к пушке и сорвал с нее чехол. Орудие оказалось покрыто толстым слоем льда, и все попытки сколоть его так и не увенчались успехом. В 02.45 раздосадованный Топп приказал снова изменить курс — идти на юг, поскольку транспорт тем временем уже подошел к Сент-Джонсу.

«Ну что за район! — сетовал потом Топп. — Другие субмарины, как видно из их донесений, в теплых морях уничтожают под носом у американцев лучшие суда прямо у входа в Нью-Йорк, а U-552 без толку болталась здесь, среди льдов и снежной вьюги. Торпеды отказывали, орудие неисправно, нет почти никакого движения судов, и, кроме того, мерзнешь…»

Рассвет принес боевую тревогу. На пределе видимости был обнаружен эсминец, идущий полным ходом в восточном направлении. Топп предположил, что это корабль охранения, следующий на встречу с транспортом. Как только эсминец скрылся из пределов видимости, U-552 всплыла и полным ходом пошла следом. Через час снова тревога: слева за кормой приближался самолет, летящий курсом также на восток.

«Полдень. Ярко светит солнце, — рассказывал Топп. — Снова боевая тревога! Еще один самолет в воздухе! Однако, по всей вероятности, летчики не заметили лодки. Но и эсминец настигнуть не удалось. Теперь он уже примерно в 30 милях от нас. Решаю остаться под водой и выждать. А что если эсминец возвратится с транспортом? Дальность действия шумопеленгатора по-прежнему значительно превышает видимость. Ветер усиливается. Дует с северо-запада. Сила его — 5–6 баллов. Даже на перископной глубине лодку качает очень заметно.

В 14.20 слева на траверзе прослушиваются шумы винтов эсминца. Рядом с ним идет транспорт, но шум его винтов гораздо слабее. В 14.37 приказываю всплыть, но пока ничего не видно. Волны набегают как раз с той стороны, откуда доносятся шумы. Между тем северо-западный ветер усиливается до семи баллов. Заливающая верхнюю палубу вода сразу замерзает. Температура воздуха — минус восемь. Лодке приходится теперь чаще погружаться, чтобы освободиться ото льда. Шахта подачи воздуха к дизелям застыла и не закрывается. Этого надо было ожидать. Перископ вращается и поднимается с трудом.