Стальные грозы

Нине было тяжело – и морально, и физически. Редкий ее рабочий день длился меньше 12 часов. Но, несмотря на ворчание и нытье, Растов знал: он любит ее именно такой, любит этот жертвенный блеск в глазах и неукротимую готовность «во всем разобраться», любит эти глаза, глядящие с печальным вызовом.

После Нины – разговор с матерью, несмотря на ранний час уже как будто нетрезвой («со вчера?»).

«Ты представляешь, есть надежда найти Кешу! Представляешь? Поступила информация, он на какой-то планете… Глагол! Ты такую знаешь?»

«Впервые слышу».

Растов не воспринял всерьез слова матери о далекой планете с дурацким названием, где якобы нашелся Кеша. Хотя теория вероятностей вроде бы дает шанс и такому событию, отчего нет. «Она, засранка, всем его дает».

В 9.01 утра Растов уже сидел в кабинете зампотеха батальона.

Вдыхал лакомую горечь свежайшей молочно-кофейной пенки.

И слушал доклад о том, как трудно ремонтировать танки, потому что они холодные и тяжелые.

На обеде было как на танцплощадке – шумно, сложно и многолюдно.

Даже тот, кто по причине короткой командировки отсутствовал в части, старался вернуться к 14.00, чтобы не пропустить «блюдо от шеф-повара».

В этот день давали карпа с кедровыми орешками в кисло-сладком соусе – китайский кулинарный хит с многотысячелетней историей.

Аппетита у Растова абсолютно не было (чертов «Ячменный колос»!), но, как и все, против карпа он устоять не смог.

К рыбе он взял салат из пророщенной люцерны с костромским пармезаном и помидорами-черри, сбитень и тарелку нарезанного арбуза. И еще два двойных кофе. Ибо.

В тот миг, когда последняя арбузная косточка была уложена педантичным Растовым на тарелку, оставшуюся от карпа, в столовой завыла сирена и трансляционная сеть голосом дежурного по части проорала: «Боевая тревога!»

Внутри у Растова как будто сорвался с троса и понесся к центру Земли тысячетонный груз.

Вдруг ему стало по-настоящему страшно.

Ведь он слишком хорошо помнил: 9 января, когда напали клоны, их подняли по тревоге точно так же, вот в точности так…

Первым делом он подумал о Нине. «Только бы она была в безопасности!»

Вторым – о маме.

И лишь затем оформилась в холодные как мрамор слова мысль: «Снова война».

Растов встал из-за стола, утер рот салфеткой и быстро, как только мог быстро, побежал к выходу из столовой.

Таких, как он, было много. Точнее – все.

Пыхтя, Растов потрусил к боксам, где стояли танки. Бежать с набитым брюхом было не очень. Майор мысленно поругал себя за жадность.

«Все эта ваша Кубинка! Делает из бойца кишечник на ножках!»

Рядом с Растовым бежали и пыхтели его товарищи. На лицах многих читалось неверие, точнее – нежелание верить.

«Обычная тревога, вот и все. Учебная. Просто дурак дежурный оговорился, назвал «боевой». Ничего страшного».

Никто ничего не объяснял и ничего не комментировал. У Растова даже мелькнула шальная мысль позвонить отцу.

Спросить: «Пап, а что там, в государстве, вообще творится, а?»

Спросить, как он спрашивал в садике, когда, например, над Столицей взлетал арками и фланировал драконом неожиданный, по случаю чьих-то именин, фейерверк.

Но майор, конечно, выбросил эту мысль из головы. А что, если и впрямь война? Сколько человек сейчас пытаются дозвониться до всемогущего Александра Павловича? Тысяча? Десять тысяч?

Вот выскочили из боксов на танках.

Приготовились стену ломать, как это водится по настоящей боевой тревоге для «ускорения процесса рассредоточения».

Но тут – окрик все того же дежурного по части.

Мол, стену ломать – ни в коем случае! Моторы не глушить, ждать дальнейших указаний.

Затем наконец в наушниках раздался скрипучий баритон комбата Зуева.

– Нет, товарищи, это не нападение. Поступил приказ срочно передислоцироваться на планету Тэрта… Клонских недобитков ловить будем.

– Значит, все же не война, – сияя широким красным лицом, произнес Игневич.

– Не война, не война, а убить могут, как на этой вашей войне, – промолвил фаталист Кобылин.

«Эх, Нина не придет…» – подумал Растов печально.

Глава 2 Не война

Август, 2622 г. Город Синандж Планета Тэрта, система Макран

Что думал Растов по поводу этой странной боевой тревоги?

Думал, что название планеты – Тэрта – говорит ему немногое: что-то крупное и стратегически важное в Конкордии. Но мало ли в Галактике крупного и важного?

А больше ничего не думал. Не до размышлений ему было. Ведь требовалось проследить, чтобы взводные командиры и ротный старшина Вергун впопыхах ничего не забыли: двойные боекомплекты, запчасти, топливо, провизию, воду…

Еще вспомнилось, что «рота, быстро поднятая по тревоге, не считается спавшей». Так приговаривали они в кадетстве, будучи дежурными по казарме Харьковской бронетанковой, когда приходилось среди ночи поднимать товарищей в ружье.

К их ситуации, правда, эта прибаутка не клеилась, ведь выдернули их не из постелей…

Когда грузились в войсковой транспорт «Авачинск», Растов получил ожидаемый вопрос от Кобылина:

– Ну и чего там еще начальство измыслило? Неужели десант?