Стальные грозы

– Товарищ Александра! Товарищ Святцев! – примирительно пророкотал он. – Призываю вас к спокойствию! Мне ясны ваши позиции, и обе они являются правомочными. Но я предлагаю принять во внимание, – с этими словами Канатчиков повернулся к Самуилу Левицкому, который немигающим взглядом удава смотрел на репродукцию полотна «Марсианская гонка», висевшего на противоположной переборке, – что мы сейчас вышли за юридические границы полномочий военного ведомства. Напомню, что если нанесение точечных военно-космических ударов по планетам ксенорас, находящихся с нами в вооруженном конфликте, еще полностью находится в юрисдикции ВКС, то высадка любых десантов, тем более с танками, – это, друзья мои, уже вторжение третьей категории интенсивности. Подобные вещи решаются только Советом Обороны и только с санкции Высшего Государственного Совета. Верно я говорю, товарищ Левицкий?

Левицкий оторвался от репродукции, пожевал губами и кивнул, не издав ни звука.

Глава 21 Малат стала другой

Август, 2622 г. Город Синандж Планета Тэрта, система Макран

Спустя несколько дней после крушения улья «Гибель и разрушение теплокровным» в ворота части постучала красивая клонская девушка с двумя тугими черными косами на плечах.

На ней было неброское атласное платье до колена цвета топленого молока – с трогательными рукавами «фонариком» и отложным воротником, – а также лиловые босоножки, надетые поверх белых носочков.

На плече у девушки висела кожаная сумочка, настолько неновая, что в ней можно было заподозрить прабабушкино наследство. В правой руке она держала видавшую виды нотную папку на заношенных тесемках.

Ноги красавицы были гладко выбриты (именно выбриты, а не, к примеру, проэпилированы). Этот необщий факт внимательной наблюдательнице выдал бы подозрительный блеск ее лодыжек.

Но дневальный, рядовой Житницкий, задумчивый увалень с пингвиньей походкой, был далек от всякого гламура и в девичьих лодыжках не разбирался.

– Ты чего стучишь? Не видишь, что ли, звонок? – сердито пробасил он, по пояс высовываясь из окна КПП.

Вообще-то вести с гражданскими клонами разговоры о звонках не то чтобы запрещалось, но… не рекомендовалось.

Однако для такой гостьи в белых носочках Житницкий просто не мог не сделать исключение.

– Извините, – кротко бросила девушка. И, отыскав кнопку звонка, тотчас нажала на нее.

– Теперь-то зачем звонить? Говори сразу, что нужно!

– Вызовите Растова.

Поначалу рядовому Житницкому, проведшему в отупляющем обществе визора добрых полдня, показалось, что речь идет о Председателе Совета Обороны.

Он поглядел на иноземную девушку с печальной снисходительностью терапевта. Надо же, как несправедливо! Такая красотка – и не все вальты в колоде…

Но затем он вспомнил о Растове-младшем. И нахмурился.

– Растова зовут Константин! – добавила девушка.

Тут рядовой Житницкий почувствовал досаду.

В кои-то веки в часть забредает настоящая клонская русалка с глазами-колодцами, бровями-полумесяцами и губами алыми, как маки. Но забредает она не к тебе. А к старшему по званию. Вдобавок – к сыну самого Председателя. Почему одним – все, а другим – ничего?

– Ты что же думаешь, я вот так сейчас возьму – да и вызову тебе целого майора? Да?

Лучась подкупающей наивностью, девушка кивнула. Мол, думаю, да.

– Не вызову, – сказал Житницкий твердо. – Пиши, чего от него хочешь. А я ему вечером передам.

– А если срочно? Мне бы позвонить…

– Об этом и речи быть не может!

В глазах Житницкого на миг сверкнула непреклонность самца, уязвленного в лучших самцовых чувствах.

Малат, а это была, конечно же, она, и вела она общение с Житницким, конечно же, через армейский переводчик последнего, эту непреклонность прочла. И выводы сделала.

Девушка покорно взяла у дневального планшет, чтобы оставить записку.

– Речь идет об одной важной вещи, которую ашвант Растов – мы с ним вместе были в плену у чоругов – случайно оставил, а я подобрала…

Узнав, что девушка вовсе не на свидание к Растову-младшему пришла, а «по делу», Житницкий смягчился.

– Да не переживай ты, все передам… Я б тебе и номер его дал. Да только не положено это. Сегодня после ужина он все узнает.

Девушка рассеянно огладила косы и кивнула. В ее глазах отражалось иссиня-зеленое, высокое, без единого облачка небо Синанджа.

На следующий день Растов встретился с Малат возле входа в парк «Семь добродетелей», как и просила та в своей записке.

Растов не стал спрашивать, какую это вещь он «забыл, находясь в плену у чоругов».

Одного взгляда в ясные глаза Малат ему хватило, чтобы уяснить: никакую.