Стальные грозы

– Тут вот какое дело… – нехотя ответил Комлев, потирая пальцами переносицу. – Вот эта чертовня, – он постучал пальцем по маловыразительному астеризму в виде россыпи черных мушек на пятом негативе, – звездное скопление, именуемое у клонов Дахмой. Наши братья по Великорасе считают, что здесь есть некое визуальное сходство с их традиционной погребальной башней… Но все дело в том, что фотография не позволяет судить о расстоянии до Дахмы хотя бы с точностью в сто парсеков. Это значит, что мы установили местоположение системы с планетой Арсенал крайне приблизительно… Искомая система может быть помещена в этакий цилиндр длиной в пятьсот световых лет и поперечником… ну, положим, в двадцать. Внутри этого цилиндра и находится искомая система… Но это ведь тысячи звезд!

Бондарович веско кивнул, удваивая свой безвольный подбородок.

– Понимаю… Хреново.

– Нам бы какие-нибудь еще зацепки, картинки…

Вслед за тем в голову обоим офицерам пришла одна и та же мысль. Они синхронно посмотрели на Растова. Но высказать свою мысль вслух почему-то не спешили.

– Вы о чем молчите, товарищи? – настороженно спросил майор.

Смущенный Бондарович отвел взгляд и, виновато улыбнувшись, сказал:

– Если честно, я понимаю чоругов с их ментоскопом… Вы ведь, товарищ майор, небось, битый час в иллюминатор глядели! Вот бы и нам вашими глазами поглядеть!

– Ментоскопировать? Меня? Ни за что! – сказал Растов как бы в шутку. Но – на сто процентов всерьез.

– Да конечно, конечно! – Бондарович ритуально поднял руки, дескать, я ничего не делаю и не собираюсь.

– Ну правда, товарищ майор. – Комлев просительно поглядел на Растова. – Может, напряжете память? Вспомните какое-нибудь характерное небесное тело? Лучше всего, конечно, яркую туманность выразительной формы… Или, на худой конец, звездное скопление? Ментоскопия – это, конечно, лишнее. Но можем, если надо, гипнотерапевта позвать. У нас, помню, в экипаже похожий случай был… Так гипнотерапевт помог инженеру-двигателисту вспомнить все, что требовалось…

Но Растов уже не слушал. Он сидел с закрытыми глазами и припоминал. Перелистывал страницы книги памяти.

Зачем ему гипнотерапевт?

Гипнотерапевт ему не нужен.

Он сам себя и убаюкает, и психически простимулирует.

– Вообще-то, – начал он неуверенно, – там звездное небо не шибко богатое. Вы и на фотографиях это видите. У меня сложилось впечатление, что система находится внутри газопылевого облака… Из-за чего по некоторым направлениям невооруженным взглядом не видно ни черта вообще… Но вот вспоминается мне только группа звезд, довольно ярких… Серповидная такая…

Бондарович радостно заерзал и стал похож на собаку, которой пообещали скорый выгул.

– Серповидная? – Комлев оживленно подался в сторону Растова. – Большая? В терминах угловых минут? Ну или проще… Если с лунным диском сравнивать, на Земле, то больше или меньше?

Растов снова закрыл глаза. И принялся мерить соответствующую страницу книги памяти школьной линейкой.

– Ну, пожалуй, два диска полной Луны… Или чуть больше… Но не сильно.

Комлев просиял.

– Вопросов больше не имею, – сказал он.

– И? – Это был Бондарович. – Где это?

Перед тем как заговорить, Комлев включил голографическую карту Галактики. Совершая пассы, точно рыбак, вытягивающий непослушный невод, он подтащил к себе и укрупнил внутренний край рукава Ориона, на котором примостился жирный полип Чоругского Домината.

– Смотрите, – сказал Комлев. – Вот примерно тот цилиндр, упирающийся в созвездие Дахма.

Повинуясь манипуляциям капитана, участок карты, похожий на сардельку, загорелся желтым цветом.

– А вот, – Комлев проткнул желтую сардельку ортогонально близ дальнего конца, – направление на то, что товарищ майор назвал «серповидным объектом». В действительности это звездное скопление МЮ-1700 «Колесо». Просто половину ярких звезд, составляющих верхнюю часть обода колеса, заслоняет от наблюдения вот этот очень близкий объект Аро-Панина, – Комлев ткнул в зловещую черную миногу. – Короче говоря, планета Арсенал находится… где-то здесь! – Капитан уверенно очертил сведенными на толщину сигареты указательным и большим пальцами крошечную горошину пространства. – Тут, легко видеть, не более двадцати звезд, их уже можно обследовать полным перебором.

– Превосходно! – с облегчением выдохнул Бондарович. – Я сейчас же высылаю звездолеты-разведчики… И я лично поставлю свечку в корабельной церкви «Славы», чтобы вы не ошиблись!

В этот момент перед ними возник безмолвствовавший доселе технический спец.

– Извините, товарищ капитан второго ранга, – вкрадчивым голосом сказал он. – Напоминаю вам, что полную запись состоявшегося разговора и все сопроводительные материалы мы должны немедленно выслать в Совет Обороны. Подтверждаете?

– А куда деваться? – развел руками Бондарович.

На следующий день Растова снова вызвали на «Славу», во все ту же инструктажную.

Но только на этот раз комната была набита, как голубятня. Да так, что чины уровня капитан-лейтенанта просто стояли в проходах. Подпирать переборку пришлось и самому Растову.