Стальные корсары

Правильность такого подхода на сто процентов подтвердила война с испанцами, в которой лучше оснащенный флот САСШ попросту раздавил своих противников. Сейчас на американских стапелях не спеша достраивали многобашенные броненосцы, которые должны были стать сильнейшими в мире. Ну а закупленные к той войне в Британии крейсера были основательно модернизированы. Столько дальномеров, как на «Нью-Орлеане» у русского флота в начале века не стояло даже на броненосцах, причем оптика оказалась лучшего качества, чем продавали русским. Опять же, радиостанция чрезвычайно мощная. Словом, куча мелочей, которые вроде бы и не видны, но очень серьезно облегчают людям жизнь.

Все это, разумеется, хорошо, вот только людей, чтобы управлять всей этой мощью, под рукой у Севастьяненко не было. Однако хороший командир просто обязан думать хотя бы на пару ходов вперед, а мичмана, несмотря на его молодость и свойственный ей максимализм, плохим офицером не назвал бы никто. Именно поэтому он, еще принимая решение о захвате крейсера, продумал варианты решения этой проблемы. Поэтому сейчас он не колебался ни минуты - времени не было, да и служба на миноносцах приучила быстро принимать решения и без задержек претворять их в жизнь. Винты корабля бодро вращались, форштевень легко вспарывал воду, и курс его лежал в то место, где русских сейчас ждали в последнюю очередь.

Циндао, германская колония. Несколькими днями позже.

Броненосец «Цесаревич» на момент его строительства был, наверное, одним из лучших кораблей в мире, сочетая практически предельную для своего водоизмещения огневую мощь с очень приличным бронированием и приемлемыми ходовыми качествами. Построенный на французских верфях и по французскому же проекту, он вошел в строй перед самой Русско-японской войной и стал прототипом для целой серии кораблей. Словом, на бумаге корабль выглядел замечательно, вот только про овраги, по старой русской традиции, как всегда забыли. В результате неприятных и крайне опасных нюансов в процессе его испытаний и эксплуатации выявилось столько, что впору было взвыть.

Начать с того, что корабль строили долго. Действительно долго, больше четырех лет, тогда как аналогичный ему по эффективности (и проявивший себя в войне как минимум не хуже) «Ретвизан» ввели в строй за вдвое меньший срок. Качество строительства также оставляло желать лучшего, и многое пришлось устранять уже в процессе эксплуатации корабля, причем вызвано это было как невысоким качеством строительства, так и конструктивными ошибками. Разумеется, во всяких минусах есть плюсы, и устраняя повреждения экипаж лучше узнает собственный корабль, но все же когда к новенькому, только-только вступившему в строй кораблю приходится подходить с кувалдой и зубилом, его строительство не самое лучшее вложение капитала. Если к этому добавить неудачное расположение артиллерии, помноженное на убогую конструкцию башен среднего калибра... А еще технологическую сложность и малую ремонтопригодность как механизмов, так и корпуса броненосца, то можно получить достаточно полную картину того, что за «подарок» достался флоту России, и даже его весьма приличная боевая эффективность объясняется в большей степени нехваткой у японцев нормальных бронебойных снарядов, чем заслугами французских корабелов. Последующая массовая гибель построенных на основе проекта этого корабля броненосцев при Цусиме наглядно подтвердила: ухищрения корабельных инженеров позволили создать красивый и дорогой бронированный гроб, перспективный, но сыроватый. Словом, за одиннадцать с половиной миллионов золотых рублей (не считая дальнейших вложений из-за недоделок) можно было бы получить и что-то получше.

А вообще, «Цесаревич» можно считать наглядной иллюстрацией того, насколько негативным для России был союз с Францией вообще и в области кораблестроения в частности. Страна, за всю историю не знаменитая серьезными достижениями в морском деле, почему-то вдруг стала считаться у российских чиновников от флота эталоном. Наверное, так никогда и не станет известно, сколько денег уплыло в карманы тех, кто отвечал за кораблестроительную программу империи, но расплачиваться за это пришлось русским морякам, причем, что характерно, не теплыми креслами, а собственной шкурой.