Стальные крылья. Проба небес

И все же – паучиху мы покормили. Протянутый на длинном пинцете толстый сверчок был сцапан в мгновение ока, а мгновенно отдёрнутая рука показала, сколь впечатлена девушка, если не сказать более. Её опасливо-гадливое выражение было мне как бальзам на душу, хотя прикасаться к синей пакости самому ну совершенно не хотелось. А вдруг еще прыгнет да как цапнет! Хотя, кидать сверчков оставшимся паукам было даже прикольно.

После всех этих переживаний нам оставались только слизни – безобидные неагрессивные моллюски, чья ленивая грация напоминала загустевшую воду. Перейдя в соседний зал, более тенистый и такой же просторный, мы оказались среди тех беспозвоночных, кому влага и тень предпочтительнее солнца. Откормленные малыши содержались в просторном увлажнённом террариуме, и судя по их размерам – аппетитом не страдали.

Этих требовалось только покормить, но пока Бодевиг не успела начать, я без колебаний взял одного из них на руку.

– Лаура, гляди какая прелесть. – Поднеся к её лицу ладонь с лежащей на ней ярко-желтой козявкой, предлагаю разделить своё восхищение. Не разделяющая моих восторгов девушка презрительно скривила губки, давая понять, что ей чуждо настолько прекрасное.

– Банановые слизни, это одни из крупнейших видов слизней в мире. – Глядя как я угощаю сидящего на руке гостя, просветила Катерина-сан. – При этом, в отличие от большинства собратьев, не опасны для сельского хозяйства.

– Какая прелесть! А вот скажите.…

Лаура убиралась, я просвещался, попутно прикармливая склизкого обжору, Катерина-сан вещала о уникальных способностях слизней, окружающие девушки улыбались. Идиллия.

В общем, вышло и полезно и интересно. Хотя мелкая и не оценила. А когда мы уже возвращались, то на первом этаже я встретил Хоки, Сесилию и Рин, дружно гладящих знакомого горностая. Увидев нас, те клином двинулись на сближение. Поравнявшись с нами и посмотрев на мою подопечную, как Ленин на буржуев, барышни начали с меня.

– Как протекает трудотерапия, Лауры-тян? Есть прогресс? – Со слащаво-уничижительной интонацией, уточнила моя блондинка. Судя по задиристому настрою, девушкам нестерпимо хотелось взять реванш. И желательно не отходя от кассы.

Демонстративно хрустнув пальцами, Лаура хищно сощурилась, давая понять, что весело будет всем.

– Девчонки, вы ничего не забыли? – Задорно улыбнувшись, резко щёлкаю пальцами. Сухой и громкий звук мгновенно привлекает внимание.

Переглянувшись с легкой толикой удивления, мои красавицы вразнобой ответили «нет» и уже вознамерились спровоцировать немку на грубость, как тут подоспела Екатерина-сан.

– Всё в порядке? – Адресуя вопрос исключительно мне, с непоколебимым спокойствием уточнила она. Простой вопрос прозвучал так, словно здесь ВСЁ было под её контролем и такая уверенность не могла не впечатлить.

– Разумеется, Катюнь! – Сверкнув лукавой улыбкой, подтверждаю сходу. – Просто я решил напомнить моих подругам, что в царстве природы нет места шалостям. А мою подопечную (легкое касание макушки одноглазой злюки) я обязался не только воспитывать, но и беречь.

Так что моим только и оставалось, что сделав вид, будто так и надо, переключиться на хозяйку царства животных. Я же, во избежание, пошел с Лаурой на выход.

– Повезло им… – С многозначительной паузой небрежно обронила Лаура, когда отойдя от здания мы пошли к корпусу общежития.

– Тебе тоже.

– Домашние девочки решили показать силёнки? – В полном желчи голосе слышалось пренебрежение, касающееся всех, не являющихся ей ровней (мы же элито, да!).

Пришлось импровизировать.

Сграбастав её за плечо, утаскиваю за собой с дорожки в глубь кустов. Невзирая на знание кучи подлых приёмчиков, та и не думает вырываться, так что вскоре нас со всех сторон окружает зелёная стена листвы. Облокотившаяся на ствол спиной, Лаура иронично-спокойна. Глядя как я нависаю над ней, она и не думала отстраняться, с уверенностью глядя снизу вверх.

– Вы признаться в любви решили, или сразу к делу… Ичика-ДОНО?

Судя по скрещенным на груди рукам, эта язва прекрасно понимает, что я ничего ей сделать не смогу (ничего такого, во всяком случае), вот только понятие «ничего-такого» вещь весьма растяжимая. Да и поговорить не помешает.

– Вот скажи мне, ЧТО она в тебе нашла, а? Чем дефективная дура вроде тебя, смогла зацепить её настолько, что она, рискуя собой, взяла на себя вину перед ректором?

– Тебе не понять! – В её глазе вспыхнула такая злоба, что сделала бы честь любому людоеду. – Для этого ты слишком тупой!

Выплюнутое признание грело душу своей предсказуемостью. Гордыни в мелкой было на десятерых.

– Да неужели? А давай попробую угадать – детство без родителей, «наш дом казарма», муштра и никаких человеческих отношений, так? И в этом беспросветном пиздеце вдруг появляется ОНА. Сильная, красивая, волевая, чьей эрудиции и опыту отдавали должное все профессионалы базы, что дрессировали тебя, и, вероятнее всего, еще несколько таких же кровожадных сучек. Но потом, когда ваши неудачи в освоении НД сдвинулись с мертвой точки, она безвозвратно ушла. И ты снова одна. Абыдно, да?