Стальные крылья

– «Думаешь, никто не узнает о том, что именно ты затеяла все то, что происходит в этом замке?» – свет, маячивший за моей спиной, внезапно погас. Единственным источником света остался лишь неяркий свет, исходивший из рога стоявшего передо мной единорога, отбрасывавший глубокие тени на его глаза, превратившиеся в черные бездонные провалы – «Думала, никто и не догадается, что именно ты была той, кто подсказал этому старому безумцу Брайту способ активации найденного им артефакта ушедшей эпохи войны? Надеялась, что как только он достигнет успехов, ты сможешь улизнуть, забрав все его наработки? Или ты и вправду рассчитывала, что он окажется таким уж непроходимым тупицей, и не сможет починить испорченный тобой агрегат, запустив его на полную катушку?!».

– «Да что ты, мать твою за лошадиную ногу, несешь?!» – уже в полный голос взвизгнул я, чувствуя, как надвигающаяся на меня туша сталкивает меня с балкона. Мне пришлось повиснуть на шее стоявшего на самом краю единорога, словно клещ, цепляясь за него дрожащими от слабости ногами – «Тоже мне, обвинитель херов! Да я вообще без малейшего понятия, что тут вообще у вас творится!».

– «Неправильный ответ» – шея единорога слегка наклонилась, и я почувствовал, как мои копыта медленно, но уверенно стали соскальзывать с мускулистой, покрытой темной тканью спины – «Подумай еще раз, но учти – времени у тебя остается все меньше».

«Принцесса! Можно прикрыться именем принцессы и если он тут по их поручению, то тогда… Нет! Он может быть либо подсылом Брайта, а может статься, и одиноким мстителем, несущим демократию всем замеченным на горизонте. Если с этой информацией он попадет в плен…».

– «Да пошел ты!» – отчаянно прошипел я в склонившуюся надо мной неподвижную морду, скрывавшуюся под черной, лоснящейся тканью. Его глаза недоуменно расширились, но мне уже было глубоко наплевать – «Думаешь, счаз я обосрусь прямо в этот колодец, и выложу тебе душу этой пегаски на ладошке? Отпинай себя в зад! Пошли вы все в ад, сраные некроманты!».

Всхлипнув от страха, я расслабил уже разжимавшиеся копыта – и камнем полетел во тьму.

***

– «Падийом, хэмеет! Илы тэбэ асобоэ прыглашэниэ нужна?».

Кубарем выкатившись из камеры, я проехался носом по грязному полу коридора, удостоившись очередной порции шуточек от полосатых тюремщиков. Я трясся от холода и слабости, идя по коридору вслед за своими тюремщиками, набросившими на мою морду какую-то шлейку, плотно сжимавшую мои щеки и затылок.

«Блин, теперь осталось маску Ганнибала Лектора нацепить, для полного антуража» – злобно сопел я про себя, мотая головой и чувствуя непривычное давление на морде – «Если это та хрень, которая в моем мире называлась «недоуздок[108]», то вообще непонятно, как лошади терпели ее присутствие? Неудобно же! Кстати, а куда это нас вообще ведут?».

Ответ на свой вопрос я получил довольно скоро. Как я уже успел заметить во время ночной вылазки, замок был не слишком большим, а повреждения, причиненные ему во время последней битвы, еще больше сократили количество приемлемых для существования помещений. Пройдя всего пару этажей и одну винтовую лестницу, ведущую от моей камеры, мы, наконец, дотопали до своей цели.

– «Заводите ее, заводите! Только прошу вас – осторожнее на этот раз. Я не собираюсь вновь видеть, как подопытный громит мое необычайно ценное оборудование!».

Большая, просторная комната, в которую ввели мою упирающуюся тушку, была под самый потолок забита самыми экзотическими агрегатами, которые мне когда-либо доводилось видеть. Проскользив по полу упирающимися копытами, я пораженно замер в центре помещения, переводя глаза с одного «прибора» на другой.

Казалось, фанат-барахольщик, одержимый клептоманией и гигантоманией в равных пропорциях, наконец получил доступ к музею древних вычислительных устройств, экспонатами которых и забил предоставленную ему каморку. Здесь было все – здоровенные стальные арифмометры с ножным приводом, рассчитанным на ногу великана, странного вида деревянные конструкции с весело пощелкивающими в них пронумерованными дисками, выглядевшие гротескной пародией на лотерейные аппараты из казино. Перемежая туши древних гигантов, из-за нелепых, скособоченных туш выглядывали более свежие плоды сумрачного эквестрийского гения, заключенные в скособочившиеся стальные шкафы, живо напомнившие мне распределительные трансформаторы советских времен. И пар – вся комната плавала в облаках пара, словно далекий и загадочный Клаудсдейл. Пар шипел в трубах и трубках, посвистывая, дергал шланги и визжал в открывавшихся и закрывавшихся клапанах – каждый прибор, приборчик и приборище тряслись, пыхтели и шипели под напором подведенного к ним отпрыска огня и воды.

«Ах-хуеть!» – пораженно подумал я, не найдя никакой другой словесной конструкции, способной более точно отразить степень моего удивления – «Что за стимпанк такой?».