Стальные крылья

Всхрапнув, я бросился в воздух, и вскоре холодный воздух зимнего неба вовсю овевал мою пылающую морду, бросая мне в глаза охапки снежинок. Где-то впереди сновала голубая фигурка, лихими пируэтами закручивающая розочки из снеговых облаков, но в данный момент видеть кого-либо из них мне не хотелось.

«Намордник!».

Я яростно ударил крылом по ни в чем не повинному облаку, словно ножом располосовав его на две ровные, исходящие снегом половины.

«Интересно, а на Дэрпи они что, тоже надели маску Ганнибала Лектора, чтобы не мешала никому своими запахами и гноем, а?».

Удар перевернул меня в воздухе, и мне пришлось сложить крылья, начав отвесное падение на видневшийся внизу городок.

«Значит, на неугодных тут надевают намордник?».

Холодный ветер, послушно свистевший где-то на кончиках крыльев, вдруг потеплел, скапливаясь за спиной огромной теплой подушкой.

«Значит, «друзьями» тут называют домашних питомцев?».

Меня вновь начало подбрасывать, обдавая бурунами раскаленного, как реактивная струя, воздуха, скапливающегося в огромный кулак за моей спиной.

«Ррразнести!»

Ветер засвистел в ушах, не успевая расступиться перед отвесным падением тела.

«В пыль! Начисто!».

Облака разлетались в хлопья, когда я пролетал сквозь них. Внизу, разрастался город. Он был странно знаком, словно я видел его где-то… И эти дома… И эта… Эта ратуша. Это же ратуша Понивилля! И наш домик, стоящий под деревом недалеко от нее – он же стоит прямо у меня на пути!

Мой новый дом.

«БЛЯДЬ!»

Резким ударом крыльев я изменил траекторию, резко уходя вверх и движением плеч выкидывая перед собой крылья – вверх, высоко в небо, где рожденная моей злостью волна не причинит никому вреда. Но раскрученный, раскаленный воздух было не так просто остановить – я смог лишь ослабить удар, в значительной мере пришедшийся по облакам и лишь краем затронувший Понивилль. Тугая волна обрушилась на крыши домов, с треском выворачивая деревья и поднимая в воздух укрывавшую крыши солому. Черепица, покрывавшая крыши отдельных домов веером взлетала в воздух и падала на землю, устилая снег красными, словно капли крови, отметинами разрушений. Пережив удар стихии, городок встрепенулся от зимнего сна, и на улицу уже выбегали десятки пони, с удивлением озиравшихся на причиненные мной повреждения или спешивших к пострадавшим домам. Отголоски волны докатились и до старого дуба, стряхнув с его кроны снег и разбив пару окон, но не причинив такого ущерба как в самом городке. Снизившись, я заметил, что чудом увел эпицентр волны от нашего нового дома и стоявшего неподалеку фургона, теперь покосившегося на один бок под тяжестью наметенного на него снега. Я даже заметил Бабулю, суетившуюся серой фигуркой у входа в дом. Конечно, после такого удара стихии каждый медик был на счету, и она ни в коем случае не стала бы отсиживаться дома, когда где-то нужна ее помощь.

«О боги. Что же я натворил?».

***

Мощно загребая крыльями, я чувствовал себя словно разогревшийся лодочный гребец, каждым взмахом весла все быстрее разрезающий прозрачную водную гладь. Графит, летевший рядом со мной, двигался гораздо элегантнее, часто и равномерно маша своими небольшими, гармонично развитыми крыльями. Каждый раз, когда мой взгляд падал на аккуратные крылышки других пегасов, я чувствовал беспокоящую меня ущербность, совершенно забывая о множестве удобств, которые давали мне мои гипертрофированные порхалки. Да, конечно, ими можно было накрываться словно одеялом, можно было неплохо врезать кому-нибудь по голове, можно было создать нехилый такой сквознячок, способный сдуть с лица земли некрупный город…

Вспомнив о произошедшем, я поморщился, впрочем, тут же вернув на морду спокойно-заинтересованное выражение, не дожидаясь расспросов Графита. Черный пегас чувствовал мое подавленное настроение и явно что-то подозревал, когда помогал мне вытаскивать пострадавших пони из полуразрушенных домиков. И хотя мне и удалось отбрехаться ссорой с Твайлайт, я понимал, что рано или поздно правда выйдет наружу, и мне придется рассказать ему и остальным о том, что происходило в этом городке по моей, и только моей вине.

До вчерашнего дня, я никогда не участвовал в спасательных операциях. Да, пожары и авто составляли немаловажную часть моей работы, но даже в местах массовой гибели людей я не ощущал того тяжкого груза вины, тяжелой плитой опустившийся на меня после созданного мной урагана.

«Наверное, это потому, что в тех катастрофах[40] не было твоей вины. А вот этот удар стихии – целиком и полностью твое детище, результат твоих злости и амбиций, выплеснутый на ни в чем неповинных существ. Они дали тебе кров, поделились жильем, нашли какое-никакое а дело – и вот чем ответил им ты. Мерзкой истерикой пубертатной хулиганки…».