Стальные перья

– Чудесное место, – сказала она, – просто чудесное! И Эвриала по соседству, а значит, и пироги!..

– Летаем? Парим? Наблюдаем? – клекот птеринга вывел из задумчивости, Аэлло перевернулась в воздухе и уставилась на птеринга.

Керкегор прищурился, разглядывая гарпию. Распластав крылья, он заскользил рядом, явно ожидая ответа.

Понимая, что разговора не избежать, гарпия постаралась ответить приветливо, но сухо, чтобы не вызвать новых вопросов.

– Да вот… решила полетать над своими землями… Очень уж здесь красиво!

Она чаще заработала крыльями, взмывая ввысь и оставляя Керкегора внизу, когда вслед ей раздалось:

– А что красивого-то? Ни платформы, как у меня, ни скалы, как у горгульи, ни даже самого захудалого дерева, как то, на котором ты сейчас ютишься! Просто пустая земля!

– Это дерево Каонэль-то захудалое?! – возмутилась гарпия, с запозданием понимая, что ее все-таки втянули в склоку.

Она снизилась, так, чтобы их лица с птерингом оказались на одной высоте. Гневно взглянув в глаза Керкегора, круглые, почти птичьи, в окружении мелких перьев, гарпия запальчиво произнесла:

– Да если бы ты знал, как у Каонэль уютно и удобно, и дома всегда пахнет лесом, и листва шелестит, ты бы трижды подумал, прежде чем возводить свою платформу! Вот!

Птеринг задумчиво прищурился, даже покосился назад, словно хотел взглянуть на эльфийское дерево новым взглядом, но в последний момент передумал.

– Пусть так, – сказал он запальчиво, – пусть там удобно, уютно, шуршит листвой, и все такое! Но у Каонэль свое дерево есть, и у меня платформа есть, и у других хранителей дома тоже есть… Почти у всех! А вы с горгоной как перекати поле, то к Страгу переберетесь, за Араоном ухаживать, то опять к Каонэль. Можешь обижаться, но этот твой полет над собственным пустым участком – чистой воды извращение!

Гарпия возмущенно заморгала, но решила не показывать, что оскорбилась.

Пожав плечами, невозмутимо произнесла:

– Вообще-то все идет по плану! Все так и задумано!

– Что задумано? Летать над своими пустыми землями и вздыхать, глядя на жилища остальных? Странная задумка, Аэлло, очень странная!

– Именно, что задумка, – подтвердила Аэлло. – Чтоб ты знал, принцесса Жемчужного Ожерелья не имеет права на собственный дом, пока не выполнит долг перед сестрами. А вот когда выполнит… Когда выполню! Разгромлю захватчиков-нефилимов, и прославлюсь как самая великая свершительница крылатого народа – тогда построю здесь такой дом, что все окрестные птеринги ахнут!

Керкегор возмущенно заклекотал что-то на неизвестном Аэлло наречии, но глядя на ее удивленное лицо ответил по-человечески:

– Чтобы ты знала, птеринги ахают редко, даже никогда! У нас устройство клюва не подразумевает такого непотребства! А лучше жилища, чем моя платформа, здесь ни у кого нет! И даже не рассчитывай на мой голос, когда захочешь себе нечто подобное!

Аэлло расхохоталась, запрокинув голову, и смеялась долго и с удовольствием.

– Платформа? – издевательски переспросила она. – Наследнице жемчужного престола подобает жить на парящем острове, и этот самый остров вскорости здесь воспарит!

Гордо дернула подбородком, развернулась в воздухе, и полетела дальше.

Вслед ей раздалось обиженное:

– Настроения нет, Аэлло? Так бы и сказала! Зачем сразу ругаться-то…

Пролетая над пустыми, равнинными землями банши, Аэлло суеверно пощелкала пальцами.

Внизу замелькали домики с просторными конюшнями. Мимо них тянется вереница женщин в кожаных доспехах, с прямыми, как жердь, спинами. Амазонки лениво покачиваются в седлах. Проследив за процессией, Аэлло так разозлилась, что черную уродливую скалу Мелисс и дом Гнура пролетела практически не заметив. Только когда увидела купол жилища ихтионки, ощутила, как выдохлась.

Все-таки пролетела чуть дальше, к самому морскому берегу, и чуть ли не кубарем скатилась по воздушным потокам, балансируя крыльями.

Наконец, сохранив равновесие, сложила крылья, и поздоровалась:

– Привет, Каонэль.

Эльфийка сдержанно улыбнулась, отвечая на приветствие.

В руках у нее длинная розовая раковина, которую, судя по вмятине на мочке длинного уха, Каонэль слушала, как раз перед приземлением гарпии.

– Красивая, правда? – спросила эльфийка, проводя серым пальцем по гладкой розовой поверхности. Но тут же умиление на бесстрастном лице сменилось более привычной эмоцией, и она быстро спросила: – А ты откуда?

Аэлло расправила крылья и проговорила гордо:

– К южной речке летала.

На миг запнулась, и продолжила спустя секунду:

– Посмотреть… что там за рыба. А еще ругалась с птерингом, но он сам виноват. Нечего вмешиваться, куда не просят!

Эльфийка не заметила замешательства, а может не обратила внимания.

– Не обращай внимания. Ты же знаешь Керкегора. Характер у него, мягко говоря, неуживчивый. Значит, говоришь, летала к южной речке? – задумчиво протянула Каонэль и потерла подбородок. – Ах да. Знаю такую. Она потом в подземную реку переходит. Бурную и холодную.

Аэлло удивленно подняла брови.

– А ты откуда знаешь? – спросила она.

– Да так, – уклончиво осветила серая. – Плавала.