Стальные сны. Серебряный клин

С севера стрелой, словно почтовые голуби, примчались три вороны и ворвались в стаю, тревожно каркая. Стая разлетелась в разные стороны. Странно.

Он откинулся назад. Мысли его перенеслись к битве при Деджагоре, вернее к тому, что произошло после нее. Если верить Душелову, Могаба был жив и удерживал город от осады Хозяев Теней. Примерно трети войска удалось проникнуть за крепостную стену. Отлично. Упорная оборона будет держать их на некотором расстоянии от Таглиоса. Город его не слишком волновал. Таглиосцы — славные ребята, но им все равно, кто они есть, а если человеку безразлично, кем он является на самом деле, он способен на любое предательство.

Его беспокоили друзья, оставшиеся на юге. Выжил ли хоть кто-нибудь из них? Удалось ли им спасти Анналы, эти замечательные исторические хроники, служившие тем звеном во времени, что цементировал Отряд? Что стало с Мургеном, знаменем и его доспехами Вдоводела? По легенде, знамя не покидало Отряд с того самого дня, как он вышел из Хатовара.

Интересно, что затеяли эти чертовы вороны? Минуту назад их были тысячи. Теперь он едва мог сосчитать и дюжину. Они летали на большой высоте, взад-вперед, кружа над чем-то в долине.

Неужели Хатовар стал несбывшейся мечтой? И последняя страница Анналов была дописана, когда до дома оставалось всего четыреста миль?

Вспомнилось вдруг начало их похода на Деджагор. Человек, парящий в воздухе и корчащийся на острие копья. Луннотень? Да. Во время сражения он был пронзен пикой, той самой, на которой было знамя Отряда. Нет, знамя цело. Их реликвия, гораздо более ценная, чем Анналы, хранилась где-то в башне. Правда, он его не видел. Должно быть, Душелов спрятала его.

Он посмотрел на небо, которое стало черепахового цвета, на кучевые облака, быстро двигающиеся по нему. Вороны приблизились под давлением сгущающихся туч. Он испуганно вздрогнул. Одна из птиц неслась прямо к нему, падая, как снаряд.

Она била крыльями и, чуть не рухнув, приземлилась на остроконечной вершине скалы всего в нескольких дюймах от его левой руки.

— Не двигайтесь! — произнесла птица совершенно четко и ясно.

Он повиновался, хотя на языке вертелась куча вопросов. Не нужно быть гением, чтобы понять, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Иначе птицы не заговорили бы с ним. В сущности, до сих пор такое случилось с ним всего раз — тогда они принесли известие, которое позволило ему вовремя сняться с места, сразиться с Хозяевами Теней при Годже и победить их.

Ворона отвалилась от скалы, став ее частью. Костоправ почувствовал некоторое облегчение и уселся так, что на расстоянии взгляда контуры его тела не столь явно напоминали человеческий облик, и застыл в этом положении. Мгновением позже он заметил некоторое движение в лежащей перед ним неглубокой долине.

Что-то металось от укрытия к укрытию. Затем движений стало больше. Он вспомнил тени, которые прислужники Хозяев Теней привели на север, и его сердце учащенно забилось. Сейчас это были не Тени, а маленькие смуглые человечки. Но не те смуглые карлики, которые управляли Тенями. Те были родственным таглиосцам племенем. В этих же чудилось что-то знакомое. Однако находились слишком далеко, чтобы что-то определить. Вероятно, они его не видели. Может, он их и не волновал. Да и вряд ли с такого расстояния его можно заметить. Их движение по долине не связано с ним.

Скоро их стало больше, около двадцати пяти, и новые уже не двигались украдкой, как первая группа, — те, должно быть, были разведчиками. Теперь он видел их достаточно ясно, чтобы определить, где их раньше встречал. На той огромной реке, что текла из глуби континента к морю, мимо Таглиоса. Он дрался с ними год назад, в двух тысячах миль к северу от этого места. Они мешали торговле на реке. Отряд сломил блокаду, разбив армию этих лилипутов в одну ночь, в сражении, в котором не последнюю роль сыграли магические вспышки и рев.

Ревун!

Теперь стала видна основная часть группы. Восемь человек несли на каком-то подобии носилок девятого. Он был так закутан, что напоминал кучу тряпья. Поравнявшись с Костоправом, он протяжно застонал.

Ревун, один из десяти Взятых, бывший раб Госпожи в ее северной империи, страшный колдун, считался убитым в битве на реке. Тогда он пытался свести старые счеты со своей госпожой. И лишь вмешательство Меняющего Форму заставило его отступить.

Маг опять издал стон, жалкое подобие обычных завываний Ревуна. Может, он не очень старается, чтобы не привлекать к себе внимания?

Костоправ сидел замерев, казалось, даже сердце его перестало биться. Сейчас ему меньше всего на свете хотелось быть замеченным. Он был настолько поглощен этим, что не чувствовал ни неудобства, ни холодного ветра.

Смуглые карлики прошли мимо, в арьергарде оказалась еще группа. Прошел час, прежде чем Костоправ убедился в том, что больше никого не будет.