Стальные цветы

Дверь открылась чуть раньше нужного, и длинная тень прокралась внутрь помещения. Высокий робот в серебряном плаще и с пурпурными глазами критически посмотрел на Фаррелла, но вдруг как будто смягчился и раздался холодным, стальным смехом. Спасённый, несмотря на прошедшие века, тут же узнал этот самоуверенный, храбрый смех, который словно набросил на его глаза плотную красную ткань.

– Хорошо видеть тебя таким же упрямым ослом, как и в старые добрые времена, Фаррелл, – шипучим, тяжёлым голосом поприветствовал Спасённого Алан. Его металлические глаза теперь изрядно нервировали Фаррелла – в его памяти Алан по крайней мере моргал, что придавало ему хоть немного человечности. Теперь же, вселив неуязвимый бесчеловечный дух в неуязвимое металлическое тело, старый друг как будто принял свою естественную форму.

– Хорошо видеть тебя таким же холодным расчётливым палачом, как и в старые добрые времена, Алан, – прошипел в ответ Фаррелл, весь покрывшись гусиной кожей. Его рука была готова в любой момент подбросить ружьё вверх, к подбородку Алана, и нажать на спусковой крючок. Два товарища не спускали друг с друга глаз, готовясь убить друг друга на месте. Вдруг, всё ещё не отводя глаз, Алан медленно начал поднимать обе руки вверх, как будто заключая между ними временное перемирие.

– Я не пришёл сюда воевать, Фаррелл. Не пришёл сюда и чтобы над тобой язвить – просто больно у тебя был воинственный вид, когда ты топал на выход с ружьём в руке. Я даже подумал, ты всех роботов собираешься переубивать, – уже более спокойным и мягким голосом объяснил робот. Фаррелл чуть успокоился и расслабил правую руку, свесив ружьё к полу, – Я пришёл поговорить с тобой, только и всего.

– О чём ты хочешь говорить? – спросил Фаррелл, – Разве ты не отправил Фидеса за мной, чтобы он меня привёл? Зачем тебе идти навстречу? – допросил Спасённый пурпуроглазого робота. Тот удивлённо наклонил голову и вгляделся в душу Фаррелла.

– Пойдём отсюда, это мы должны обсудить наедине, – наконец произнёс он уверенно и, развернувшись, побрёл по улице прочь.

Заинтригованный искренним удивлением Алана, чьим планом он считал своё возрождение, Фаррелл последовал за роботом.

Глава 3

Остановившись немного поодаль от поселения, Алан спокойно опустился на пыльный покров пустыни и сел по-турецки. Грация, с которой он себя держал, чем-то напоминала Фарреллу его давно погибшую невесту, и его сердце истошно засвербело в тоске.

Алан, хоть и заметил перемену в своём друге, не стал ни о чём спрашивать: он по себе знал, какой мучительной становится долгая жизнь.

– Фаррелл, куда ты направляешься? – спросил он вместо этого, приглашая своего друга сесть напротив; тот не отказался, – Зачем Фидес тебя возродил?

– Я не знаю, Алан. Всё это время я мог думать только о том, во что превратился этот мир, – ответил Фаррелл, сев напротив своего друга и положив ружьё рядом, – Получается, всё это правда не твой план? – спросил он с болью в голосе и посмотрел роботу в глаза.

– Фаррелл, как только я узнал от пилигримов о твоём возвращении, я создал новое тело и двинулся навстречу, чтобы узнать, почему ты здесь оказался, – прямо ответил Алан.

– Я сам не знаю, к чему я вернулся, – ответил Фаррелл, понуро опустив голову, – Я больше не понимаю, что происходит. Фидес ведёт меня к Центру, но я не успел спросить, зачем мне там быть, – пояснил Спасённый, не увидев, как нервно дёрнулись глаза его друга. Тот наклонился в сторону Фаррелла и попытался взять его руки.

– Убери руки, Алан! – воскликнул тот и ошарашенно отпрянул.

– Прости меня, за два века жизни в общем пространстве я забыл, что у людей было личное пространство, – извинился Алан, – Этот жест больше других похож на то, как мы в Центре обмениваемся мыслями друг с другом, и я почему-то подумал, что это сработало бы здесь, – пояснил он и положил руки на колени.

– Как вы вообще взаимодействуете там, внутри? Как ваши копии могут смешиваться друг с другом? – заинтересованно спросил Фаррелл. Алан озадаченно посмотрел на него, формулируя понятный ответ.

– Мы одно существо, Фаррелл. Все наши черты и мысли – один общий поток информации, который адаптируется для решения стоящих перед ним задач. Даже сейчас передо мной сидит не Алан, которого ты помнишь; просто воспринимаемое тобою существо по большей степени состоит из его черт – сосуд, принимающий удобную для тебя форму, – пояснил Алан и, не получив от Фаррелла никакой реакции, продолжил, – Конечно, мы включаем в себя все сознания, когда-либо подключенные не только к Центру, но и к Омнии – просто со временем все они растворились в общности, которая стала нами, и только мы с тобой сохранили остатки своей индивидуальности, – рассказал он.

– Что насчёт Генриха? Почему ты не упомянул его? – тревожно спросил Фаррелл, вспомнив существо, исчезнувшее в здании неподалёку. Сидящий перед ним робот как будто немного задумался, прежде чем ответить.