Стальные Волки. Сектор заражения

– Ближе подлететь не выйдет, у зонда нет топлива для такого маневра, – парировал я.

– Знаю, – продолжил Лукашевич. – Но это я чисто гипотетически. В общем, двигаться они не могут, связаться с флотом – тоже, и мы сообщить о них не можем, иначе вся конспирация накроется медным тазом. Думаю, что они обречены, – резюмировал Лукашевич.

– Дождемся следующей поставки и сообщим по стандартной схеме связи, – с недоумением заявил я.

Мне показалось это очевидным решением, но Лукашевич поспешил развенчать мои надежды.

– Повреждения кормовой части серьезные, и, судя по тепловой карте, – он обвел пальцем область в задней части корабля, – реакторы отключены, и не факт, что их смогут запустить, а значит, они сейчас на резервном питании от живой составляющей корабля и не протянут столько времени. Они обречены, – снова выдал свое заключение Лукашевич.

– А значит, единственные, кто может им помочь, – это мы, – вдруг заявил Туров и одновременно с Лукашевичем посмотрел на меня с немым вопросом.

Несколько секунд я переводил взгляд с одного на другого, не понимая, чего они хотят, но потом поднял руки и произнес:

– Нет, нет. Вы же знаете, что мы не можем, у нас приказ. Никаких контактов с земными кораблями и союзниками, – ответил я на невысказанный вопрос и отвернулся в сторону.

Но эти двое продолжали сверлить меня взглядом.

– И не надо на меня так смотреть, это я человек сугубо гражданский, в отличие от вас, и то исполняю приказы.

Я, конечно, произносил эти слова, но они абсолютно расходились с моим желанием. Я еще раз вызвал информацию об этом классе корабля и задержал свой взор напротив графы «Экипаж до 300 человек». Возможно количество людей там и меньше заявленного, но все же это сотни храбрых мужчин и женщин, которые решились отправиться в недружелюбный космос, чтобы создавать будущее для всего человечества. И у них есть дети, родные и близкие, а я тут стою и рассуждаю о приказе. Но как помочь, чтобы не сделать еще хуже? Неожиданно решение пришло само собой. Я глубоко вздохнул и выдал:

– Костя, готовь своих ребят и пять, нет, лучше шесть сотен жуков, мы идем на абордаж.

Теперь взгляды Турова и Лукашевича из вопросительно осуждающих превратились в ошарашенно непонимающие.

– Полковник Туров! – рявкнул я. – Немедленно подготовить абордажную команду!

Вбитые за годы службы рефлексы сработали как надо. Туров вытянулся, козырнул и четко произнес:

– Есть! – Развернулся и умчался из помещения, прихватив с собой мою гвардию.

Я посмотрел на Лукашевича и с улыбкой сказал:

– Чуть позже все расскажу, но уверен, вам понравится.

* * *

Межзвездное пространство. Триста шестьдесят три световых года от Земли. Борт корабля «Коперник»

Как известно, все во Вселенной находится в постоянном движении. Вот и «Коперник» несся сквозь пространство со скоростью двести тридцать километров в секунду относительно центра Галактики, увлекая за собой шлейф крупных и мелких обломков.

Постоянно возникающие проблемы не отпускали Юдина с мостика уже более десяти часов. Но наконец капитан поддался на уговоры старшего помощника и согласился хотя бы перекусить. Небольшой отдых, конечно, не помешает, но совместить приятное с полезным – еще лучше. Поэтому Юдин решил, что и начальникам служб тоже можно немного отдохнуть, а заодно обсудить текущую ситуацию с глазу на глаз. Но обед не задался с самого начала.

– Что значит вы не сможете запустить реакторы? – не желая верить в то, что услышал, переспросил Юдин.

Глава технической службы «Коперника», молодой парень лет тридцати, арабского происхождения, поймал отлетевшую вилку и прилепил ее к столу.

– Понимаете, сэр. Внешний корпус корабля похож на дуршлаг, и все панели охлаждения выведены из строя, но это полбеды. Так как это случилось почти мгновенно, то аварийная система не смогла вовремя перекрыть магистрали хладагента, и большая его часть была выплеснута в космос.

– Хватит, – поднял руку Юдин. – Я понял. Можно что-то сделать?

– Из поврежденных охладительных панелей можно собрать рабочие, но специалисты по реакторам говорят, что оставшегося хладагента хватит лишь на малый контур для одного реактора. Это значит, что в лучшем случае мы сможем запустить один реактор на мощности от трех до пяти процентов.

– И сколько мы суммарно получим на выходе с учетом мускульных генераторов корабля? – с осторожностью произнес Юдин, понимая, какой ответ услышит.

Глава технической службы сверился со своим планшетом и выдал:

– Не более семи-восьми процентов от номинала.

– Что ж, это лучше, чем ничего, – поморщился капитан. – Энергия сейчас в приоритете, поэтому можете привлекать для запуска реактора столько людей, сколько вам потребуется. Вот соответствующее разрешение от меня. – Капитан поводил пальцем по планшету, зафиксированному на столе, и через мгновение со стороны техника прозвучал сигнал о приеме сообщения. – Действуйте.

– Да, сэр! – ответил техник и уткнулся в свой планшет.