Стамбул. Подслушанное убийство

Ответ напрашивался сам собой: кто-то знал, что она просыпается под вибрацию будильника, поэтому ночью переложил его, чтобы Ника опоздала. Кто-то очень хотел забрать у неё баллы. От следующей мысли на душе сделалось особенно паршиво: ключ от комнаты был только у Светы.

Умывшись в рекордные три минуты, Ника побежала в комнату за сумкой и слуховыми аппаратами. Провела в замке карточкой – лампочка загорелась красным. Провела ещё раз – тот же эффект.

– Давай же!

Замок отказывался работать. Ну почему это должно было произойти именно сейчас?! Ника дёргала ручку, вставляла карточку так и эдак – бесполезно, замок окончательно заглючил.

Она растерянно огляделась. И что теперь? Спускаться на ресепшен и просить поменять карту? Сколько времени это займёт? Лекция вот-вот начнётся или уже началась, если только Грассо, как и в прошлый раз, не опоздала.

Ника бросилась к лифту, вдавила кнопку вызова, двери кабины тут же открылись. Она заскочила внутрь и отправила лифт на шестой этаж. Если перехватить Грассо в коридоре, можно объяснить, что произошло. Не будет же она штрафовать студентку в тапочках, с полотенцем на плече, косметичкой в руке и неработающей ключ-картой?

Кабина остановилась, Ника вылетела в коридор и увидела, как Грассо подходит к двери в аудиторию.

– Сеньора Грассо! Можно вас на минуту?

Откуда только взялось это «сеньора»? Ника поспешила к ней. Грассо что-то ответила и взялась за ручку.

– Подождите, пожалуйста. – Ника подошла ближе. – Кто-то переложил мой телефон, из-за этого будильник не сработал.

Она старалась говорить, как обычно, но когда не слышишь собственный голос, нереально понять, громко он звучит или тихо. Возможно, её слышали студенты в аудитории, возможно, не слышала даже Грассо.

Преподавательница что-то ответила, но Ника помотала головой.

– Я не слышу. Аппараты остались в комнате, замок не работает, и я не могу попасть внутрь.

Она показала карточку от двери, как будто это могло служить доказательством. Грассо что-то спросила, Ника снова помотала головой.

– Не слышу. Ничего не слышу.

Она почувствовала, как голос дрогнул. Хотелось провалиться сквозь землю от досады, обиды, стыда. Зачем? Зачем она попёрлась на шестой этаж? Надо было идти на ресепшен! Чёрт с ними с этими баллами!

С противоположного конца коридора показался Манчини: волосы взъерошены, рубашка помята. Тоже проспал? Он затормозил, вскинул брови, глядя на Нику и Грассо. Преподавательница стояла к нему спиной, а потому Манчини застыл, явно не желая привлекать к себе внимание.

Грассо положила ладонь Нике на плечо, указала на диван у окна. Ника подчинилась. Грассо усадила её на диван, достала телефон и забегала пальцами по экрану.

Манчини в этот момент проскользнул в аудиторию, успев показать Нике большой палец. Неужели подумал, что она отвлекла преподавательницу ради него?

Грассо развернула к Нике экран с открытым приложением «Заметки».

«Не волнуйся, мы разберёмся в ситуации. С кем ты живёшь в комнате?»

– Со Светой. Светланой Авдеевой.

Грассо снова потыкала пальцем в экран, развернула телефон: «Подожди здесь».

Ника кивнула, а Грассо направилась в аудиторию. И что теперь? Ника обняла себя за плечи, нет, ей не было холодно, скорее неуютно. А ещё не отпускало чувство стыда. Но почему? За что ей стыдно? Стыдно должно быть гаду, переложившему её телефон! Может, и карточку он испортил?!

От этой мысли стало ещё больше не по себе. Пока всё указывало на Свету: она разбиралась в таких вещах, знала, как обмануть систему. Догадалась же, что в держатель можно вставить любую карту, чтобы не отключалось электричество. Её папа владел сетью отелей, Света крутилась в этой сфере и наверняка знала, как размагнитить карту. Да и телефон переложить ей было проще других. Неужели это она?

Дверь в аудиторию открылась, в коридор вышли Грассо и Света. Н-да, лучше не придумаешь. Преподавательница что-то объясняла, указывая на Нику, Света кивала, а потом подошла и улыбнулась.

– Привет! – Ника прочитала по губам.

– Привет.

Совпадений слишком много: телефон, карта, пуповина. Свете провернуть это было проще других. Но «проще» – не доказательство. Возможно, кто-то хотел, чтобы Ника подозревала именно её?

Они направились к лифту и молча спустились на второй этаж. О чём говорить, когда ни черта не слышишь? Света открыла комнату своим ключом, дождалась, когда Ника наденет аппараты, а потом её словно прорвало:

– У тебя карточка сломалась? А я тебе пишу, звоню! Думала, всё, капец, опоздаешь. А тут Грассо приходит и меня зовёт. Говорит, у Ловкиной что-то с картой, отведи её в комнату.

Ника взяла с тумбочки телефон. На экране висели уведомления о трёх пропущенных звонках от Светы и двух сообщениях: «Ты где?», «Ника, лекция вот-вот начнётся!»

– Кто-то зашёл ночью в комнату и вытащил будильник из-под моей подушки, поэтому я проспала. А потом ещё и карта сломалась.

– Серьёзно? – Света округлила глаза.

Ника пристально смотрела на неё. Если это игра, то ей осточертело быть единственной, кто не знает правила.

– Ключ от комнаты был только у тебя.

Соседка моргнула раз, другой, глаза её заблестели.