Стамбул. Подслушанное убийство

Рабия кивнула и скрылась в коридоре. Мехмет налил чай, открыл упаковку с кексами, достал из кармана блокнот и устроился за столом. Вопросов к Ловкиной было не так уж много. На признание он не рассчитывал, с таким скудным арсеналом улик и в присутствии адвоката подозреваемая будет отвечать кратко и по существу. Его куда больше занимал вопрос: что делать, если экспертиза подтвердит, что кровь на кроссовках принадлежит жертве? Переводить Ловкину из подозреваемых в обвиняемые?

Принцип «думай о лошади, а не о зебре» говорил, что да, переводить и арестовывать. В противном случае она сбежит из Стамбула, пока он будет искать несуществующие полоски. Да и чемодан этот… на самом ли деле она переезжает к другу или это уловка?

Если Ловкина сбежит, начальство переведёт его на бумажную работу до конца жизни. Если же она невиновна, арест вызовет ещё большее недовольство.

И как поступить?

За следующие полчаса Мехмет прикончил добрую половину кексов, сам не заметил, как разошёлся. Зато план допроса был готов и, налив ещё один стаканчик чая, он отправился в кабинет. Адвокат и подозреваемая уже должны были обсудить все детали.

Он занял своё кресло.

– Добрый день!

Адвокат с Ловкиной сидели напротив. Доску с записями Мехмет перевернул ещё до допроса Манчини, не то чтобы там было что-то важное, но до окончания расследования не стоит демонстрировать свои гипотезы.

– Ильяс Татлыбал, – представился адвокат, грузный мужчина лет шестидесяти в пиджаке и галстуке. – Мы готовы к допросу.

– Я тоже готов, – улыбнулся Мехмет. – Сейчас подойдёт переводчик и начнём. – Джамбар в свойственной ему манере опаздывал. – Чай?

Ловкина вопрос поняла и кивнула. Неудивительно, «чай» одинаково звучит и на русском, и на турецком.

– Я тоже не откажусь. – Адвокат поёрзал на стуле, устраиваясь поудобнее. – Дорога, знаете ли, не близкая.

Мехмет позвонил Ясину.

– Будь добр, принеси нашим гостям чай.

– Сделаю.

– Как там продвигается? Что-то нашли?

– Не то, что искали, но всё-таки. Каким-то образом на ноутбуке Авдеевой оказались файлы Щербак.

– Вот как! И что? Есть что-то интересное?

– Пока не знаю. Изучаем.

– Понял. Держи в курсе.

Мехмет положил трубку и отпил чай. Что ж, теперь и к Авдеевой появились вопросы.

В кабинет постучали.

– Войдите.

Дверь открылась, заглянул Джамбар.

– О, все уже здесь! – Он вошёл, представился адвокату, поздоровался с Ловкиной по-русски.

– Раз все в сборе, можем начинать. – Мехмет включил аудиозапись и указал Джамбару на стул рядом.

Зачитал Ловкиной права, повторил Джамбару его обязанности, уведомил об аудиозаписи и заполнил шапку протокола. К тому моменту, когда они покончили с формальностями, Ясин как раз принёс чай.

– Тешеккюр эдерим, – поблагодарила Ловкина.

Ясин расплылся в улыбке, да и Мехмету понравилось, что подозреваемая выучила несколько турецких слов, это похвально. Выглядела она измотанной: бледная, под глазами круги, причём не понятно, то ли от усталости, то ли от осыпавшейся косметики, которую она явно пыталась оттереть. Взгляд такой замученный, что даже немного жаль бедолагу, но сама напросилась: не буду отвечать, дайте адвоката. Вот и результат.

Мехмет решил не ходить вокруг да около. Все устали, хотят домой, так что можно приступать к делу.

– На прошлом допросе вы сказали, что в день убийства Федерики Сантос находились в каюте на нижней палубе с 19.10 до 19.50. Верно?

Ловкина выслушала перевод Джамбара, бросила взгляд на адвоката, тот кивнул.

– Да, всё верно.

– Хорошо. Скажите, пожалуйста, какая обувь была на вас в тот день?

От Мехмета не укрылось, что Ловкина крепче сжала чашку с чаем.

– Кроссовки.

– Опишите их, пожалуйста.

– Чёрные «Найки» с белой подошвой и чёрными шнурками.

– Размер?

– Тридцать восьмой.

Мехмет записал данные в протокол, открыл ящик стола, достал подготовленные фотографии. Положил одну перед Ловкиной.

– Такие?

Она снова бросила взгляд на адвоката, тот ободряюще улыбнулся.

– Эти кроссовки похожи на мои.

Понятно, к этому вопросу он её подготовил.

– Конечно похожи. Они были изъяты из вашего шкафа сегодня в ходе обыска. Вы в присутствии понятых подтвердили, что изъятые кроссовки принадлежат вам. Верно?

Ловкина внимательно следила за губами переводчика.

– Эти кроссовки похожи на мои и стояли в моём шкафу. Поэтому я пришла к выводу, что они принадлежат мне. Но я не знаю наверняка.

Мехмет хмыкнул и убрал фотографию.

– Наверняка мы узнаем после экспертизы. На кроссовках обнаружена кровь. Можете как-то это прокомментировать?

Адвокат что-то сказал по-русски. Мехмет бросил взгляд на Джамбара.

– Говорит, она не обязана строить догадки.

Ловкина поставила кружку на стол. Мехмет отметил, что она не сделала ни одного глотка. Волнуется. Оно и понятно.

– Я правда не знаю, откуда там кровь.

– Федерика Сантос когда-либо в вашем присутствии получала травмы?

– Нет.

– Уверены?

– Да. – Адвокат предупредительно кашлянул, и Ловкина быстро добавила: – То есть я таких случаев не помню.