Стамбул. Подслушанное убийство

Ника глянула на лежащий рядом чемодан. Как вовремя Кирилл предложил к нему переехать! Понятно, что скрывать нечего, но всё равно спокойнее, когда знаешь, что твои вещи не тронут.

Мехмет проследил ее взгляд.

— Вы куда-то собираетесь?

— Да, переезжаю к другу.

— Эй, а можно поаккуратнее! — возмутилась Света, когда женщина-эксперт переложила ее вещи с кровати на пол.

Женщина не обратила на нее внимание, словно не слышала. Мехмет развел руками.

— Следственная необходимость.

— Необходимость, — буркнула Света. — Потом удивляетесь, что полицейских не любят. Я вам улику принесла, и вот благодарность.

— Поверьте, мы действуем исключительно в ваших интересах. Вдруг обнаружится что-то, чего вы не заметили?

Он вел себя обходительно и спокойно, не грубил, не повышал голос. Вообще всё происходило так буднично, словно перерывать чужие вещи — норма жизни.

Мужчина-эксперт оставил кровать на напарницу, а сам подошел к столу и внимательно осмотрел лампу. Покрутил ее, заглядывая под абажур, прощупал шнур, выкрутил лампочку. Что он планировал там обнаружить?

Понятые смиренно стояли у прохода, помощница Мехмета тоже надела перчатки и осматривала лежащие на полу вещи, инспектор отошел к стене и внимательно за всеми наблюдал. Света ерзала, стараясь устроиться поудобнее, потирала ладони, сжимала и разжимала пальцы. Нике тоже было не по себе. Интересно, что за улику обнаружила Света? Почему не сказала? Хотя понятно почему — Ника тоже не сообщила о пуповине никому, кроме папы и Кирилла. Выходит, им обеим что-то подбросили? Зачем? Если подставлять в убийстве, то кого-то одного. Какой смысл всем вокруг подкладывать улики?

Женщина наконец закончила возиться с кроватью и перешла к шкафу. Света, поджав губы, наблюдала, как она берет с полок одежду, осматривает и кладет на пол. Да уж, зрелище не из приятных.

Мужчина что-то сказал Мехмету, тот кивнул и указал на туалетный столик. Теперь обыску подверглась косметика. Да что они планируют там найти? Помаду Федерики?

Следующие минут десять прошли в молчании. Понятые позевывали и скучали, помощница Мехмета села на кровать и без особого интереса наблюдала за обыском. Даже Света заметно расслабилась — больше не ерзала, не потирала руки, только сверлила инспектора взглядом.

Женщина-эксперт негромко позвала Мехмета, тот оживился, подошел и присел у шкафа. Света приподняла брови, спрашивая взглядом: «Что там?», Ника пожала плечами.

— Светлана, понятые, подойдите, пожалуйста, — позвал Мехмет.

Ника ободряюще улыбнулась Свете: всё будет хорошо. Должно быть. Ну что они могут там обнаружить?

Света встала, подошла к инспектору.

— Это ваши кроссовки? — Мехмет указал на что-то в шкафу.

— Нет, не мои.

— Не ваши. Тогда чьи?

Света глянула на Нику, инспектор проследил ее взгляд и приподнял брови.

— Вот как. Вероника, подойдите, пожалуйста.

Ника сглотнула и встала с кровати.

— Это ваши кроссовки? — Инспектор указывал на нижнюю полку шкафа, где и в самом деле стояли ее кроссовки — то единственное, что она не убрала в чемодан. Планировала положить сверху.

— Да, мои.

— Хорошо. — Инспектор достал из кармана перчатки, надел и посмотрел на администратора и уборщицу. — Понятые, обратите внимание, что в шкафу найдена пара черных кроссовок.

Он достал обувь, пригляделся, кивнул женщине-эксперту и добавил что-то на турецком. Мужчина-эксперт забыл про косметику на туалетном столике, присел у своей объемной сумки, расстегнул, достал устройство, напоминающее камеру на длиной ручке и протянул коллеге. После чего повесил на шею небольшой монитор.

Мехмет поставил кроссовки на стол, подозвал понятых, Ника тоже подошла ближе. Сердце бешено колотилось. Что-то не так. Не зря они достали оборудование, не зря инспектор оживился, а его помощница приготовила какие-то бланки. Что их так заинтересовало?

Женщина направила камеру на кроссовки, мужчина следил за монитором. Ника вытягивала шею, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть, но за спинами понятых ничего не было видно.

Мехмет что-то сказал на турецком, и понятые повернулись к экрану, закивали.

Инспектор обратился к Нике.

— Подойдите. — Понятые отодвинулись, пропуская ее к столу. — Взгляните, пожалуйста. — Он указал на экран, на котором кроссовки стали белыми, видимо, камера освещали их каким-то специальным светом. — Видите пятно?

На одной кроссовке и в самом деле было черное пятнышко.

— Вижу.

Инспектор что-то сказал женщине-эксперту, она кивнула, отложила камеру и присела у кейса. Ее коллега убрал монитор. Ника не сводила глаз с кроссовок. Что это за пятно? Почему они так к нему прицепились?

— Когда вы обували эти кроссовки в последний раз? — спросил Мехмет, пока женщина-эксперт доставала из чемодана тест-полоски и наносила на них прозрачный гель.

— Я… не помню.

Ника не знала, почему соврала. Она купила эти кроссовки перед поездкой и обувала лишь однажды — во время круиза по Босфору.

— В какой обуви вы были на корабле, когда убили Федерику Сантос? — не отставал Мехмет.

Женщина-эксперт приложила тест-полоску к пятну, повернула и продемонстрировала кончик, окрашенный в ярко-алый.

— Это кровь? — прошептала Ника.