Читаем Стамбул. Сказка о трех городах полностью

В самом городе, где особой милостью разрешили остаться греческой патриархии и где осталось значительное число семей (в греческом квартале в окрестностях Перы), православные христиане вскоре оказались в совершенно невыносимой изоляции. Около 150 000 решили, что выбора нет – придется уехать. В 1922 г. из 1413 ресторанов города 1169 (83 %!) принадлежало грекам. Греки, как и другие немусульмане города, хоть и не стояли у руля власти, зато поддерживали жизненный цикл всей системы. Однако в 1932 г. грекам-христианам запретили работать по 30 профессиям: от портного до врача. А еще через десять лет новым налогом обложили и торговую деятельность. В 1955 г. во время Стамбульского погрома разгневанные турецкие юноши нападали на православные церкви, на магазины, школы и даже кладбища, все сжигая и круша. Более десятка человек были убиты, многие пострадали, а еще больше народу просто бежали, побросав вещи в сумки.

Хотя после греко-турецкой войны и последующего обмена населения в городе оставалось 240 000 греков, сейчас здесь проживает меньше тысячи. Фенер, квартал, который греки облюбовали более 2500 лет назад и который был одним из самых зажиточных в городе, ныне самый бедный. В рушащихся деревянных особняках, где веками жили греческие представители стамбульской элиты, фанариоты, теперь еле сводят концы с концами экономические мигранты, в большинстве своем – семьи фермеров, приехавшие в Стамбул в поисках работы{947}.

Тем, кто стал жертвой воротил, добивающихся этнической чистоты, должно быть, казалось, что их протесты – словно след пролетевшего в небе самолета, исчезающий призрак в бесконечности.

Должно быть, Гертруда Белл (искательница приключений, путешественница, писательница, шпионка и частая гостья в городе) именно последствия Первой мировой войны и распада османского режима назвала «жутким сумбуром». Греко-турецкую войну 1920–1922 гг. и принудительную высылку жителей и по сей день называют просто Катастрофой.

Националисты все чаще именовали многонациональный Стамбул «византийской девкой», городом, который отдавался за сомнительные подачки – иностранную валюту и международную любовь. Катастрофа – последствие ложной филантропии, предубеждений, отсутствия воображения и гордыни. Она, похоже, стала гниющим плодом той самой цивилизации, что когда-то зародилась в пещерах Ярымбургаз.


Перед Стамбулом открывалось туманное будущее. Мустафа Кемаль совершенно искренне заявлял: «Там, где встречаются два мира, орнамент Родины турок, сокровище турецкой истории, город, почитаемый всем турецким народом, Стамбул найдет место в сердцах всех своих граждан». Но Кемаль вынашивал планы нового образа жизни для своего любимого народа, и место Стамбула в этих планах было неопределенным. Рассказывали, что в Галлиполи карманные часы спасли Кемаля от верной смерти. Пуля разбила их, и он остался невредим. Может, это городская легенда, а может, и нет, но Мустафа Кемаль выжил – и для Стамбула и будущей Республики Турция начался новый отсчет времени.

Мустафа Кемаль помнил о том, что, когда заседающие в Стамбуле представители Запада отвергли его, радушный прием ждал его в другом городе, а также о том, что в Анкаре весьма кстати есть железная дорога и телеграф. Анкара-то и стала центром его революции. 13 октября 1923 г. столицу официально перевели в Анкару, а 29 числа того же месяца была основана Турецкая Республика. О создании республики объявили поистине в османском стиле – с боем барабанов и артиллерийским салютом из 101 орудия. Отныне правительство Кемаля стало сосудом надежды для турок. Портреты лидера появились на улицах и в кафе – некоторые и по сей день упорно придерживаются этой традиции. И вскоре Кемаль стал Ататюрком, «отцом турок». Воцарился национализм{948}.

Стамбул, долгие годы предмет мечтаний, остановочный пункт на любом пути, теперь остался в прошлом. А Высокая Порта, по сути, стала воротами в никуда.

Глава 77. Последний халиф

1922–1944 гг. (1340–1364 гг. по исламскому календарю)

Невозможно изжить мистическое начало из мусульманского сознания, не нарушив гармонии исламского мира.

Имам султан Мухаммад-шах (Ага-хан III) и Саид Амир-Али, «Обращение к Турции о сохранении халифата», The Times, 14 декабря 1923 г.{949}

Возможно, последний османский халиф оценил иронию: дворец Долмабахче был построен его дядей{950} и олицетворял образ будущего этого города, и этот же самый дворец стал декорацией для конца империи, завершения османского правления и распада османского халифата как такового.

Перейти на страницу:

Все книги серии Великие города

Похожие книги

Исторические районы Петербурга от А до Я
Исторические районы Петербурга от А до Я

На страницах книги вы найдете популярные очерки об исторических районах старого Петербурга, о предместьях, вошедших в городскую черту, и районах, ставших новостройками совсем недавно, ведь автор твердо уверен: историческое наследие Петербурга – это не только центр.Вы познакомитесь с обликом и достопримечательностями тех районов города, где местные жители и гости столицы бывают очень редко, а может, и вовсе никогда туда не заглядывают. Сергей Глезеров расскажет о них через призму своего отношения к ним. Обо всех от А до Я, от Авиагородка до Яблоновки. Книга прекрасно иллюстрирована и будет интересна краеведам, историкам и всем любителям Санкт-Петербурга.

Сергей Евгеньевич Глезеров

История / Путеводители, карты, атласы / Путеводители / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Челобитные Овдокима Бурунова
Челобитные Овдокима Бурунова

От Вельска и Пудожа до Яранска и Уржума… Третья книга очерков Михаила Бару посвящена местам, в которых вряд ли окажется путешественник, охочий до известных достопримечательностей и популярных направлений. Однако у каждого из этих городов, словно у людей, своя неповторимая биография и свой уникальный характер. Крутые и трагические повороты российской истории здесь перемежаются забавными курьезами, частные судьбы сплетаются с общественными, а горе соседствует с надеждой. Описывая их с тонкой иронией и одновременно с нежностью, Бару помогает разглядеть в истории провинциальных городов что-то очень важное и для самих их жителей и для тех, кто никогда в этих местах не бывал. Михаил Бару – поэт, прозаик, переводчик, инженер-химик, автор книг «Непечатные пряники» и «Скатерть английской королевы», вышедших в издательстве «Новое литературное обозрение».

Михаил Борисович Бару

Культурология / Геология и география / История / Путеводители, карты, атласы