Стамбул. Сказка о трех городах

Кроме того, Феодосий держал амбары, где сушились запасы ценного египетского зерна для Константинополя, и построил систему водопроводов для обеспечения города питьевой водой. Фемистий утверждает, что длина этого водопровода составляла 1000 стадиев, или примерно 115 миль. Сейчас оказалось, что эти цифры, которые ранее современные историки считали преувеличенными, даже занижены. Обнаружилось, что каналы в Константинополе тянулись на добрых 140 миль{250}. А вот пристань Феодосия, или, скорее, пристани – 2,5 мили набережных с пирсами, протянувшиеся между нынешними улицами Гази Мустафы Кемаль-паши и Кючюк-Ланга{251}, – свидетельствует о четком понимании назначения Константинополя в то время. Благодаря одной из этих гаваней, которая называлась Элефтериос (в честь одного из сановников Константина, чье имя означало «свобода»), город упрочил свой статус упорного участника международной торговли.

Самое интересное, что в 2004 г. великий замысел Феодосия неожиданно вновь явился свету. Была обнаружена пристань Свобода. Эту чудесную археологическую находку откопали в ходе работ по строительству грандиозного подводного тоннеля через Босфор. Нашли эту громадную пристань в южной части района Еникапы, под дорожным покрытием улицы на глубине 12 метров. Это сооружение располагалось примерно в 270 метрах от нынешней береговой линии и постепенно теряло свое значение – река Ликос заиливалась, из-за чего пристань стала непригодной. Однако многие столетия она поддерживала существование как Константинополя, так и идейной основы Византии.

Из-под слоев ила и песка, один за другим, выступали суда – под кофейного цвета наносами обнаружилось (к настоящему моменту) 37 кораблей. В щелях корпусов – ракушки, кости, песок и фрагменты керамических изделий. Многие суда почти целые, среди них есть корабли доселе неизвестной конструкции. По данным последних аналитических исследований, для реализации этого крупного строительного проекта (его масштабы должны были обеспечить потребности порта, обещавшего стать самым загруженным в восточной части Средиземного моря) использовалась импортная древесина, в том числе европейский каштан, кипарис, красный и белый дуб{252}. Во время строительства на улицах и в домах Константинополя наверняка стояли острые запахи древесного сока и битума.

Спуститься на 12 метров ниже нынешнего уровня моря и побывать на этих кораблях-призраках – удивительное ощущение! Доски заботливо обтирают и осторожно поднимают оттуда, где в эпоху раннего Средневековья было ложе моря. Это не просто деревянный остов корабля, а живая плоть поздней Античности и раннего Средневековья. В чреве кораблей сохранились горшки с вишнями, амфоры, изящные изделия из стекла почти без единой трещинки. Есть даже прекрасно сохранившиеся мотки корабельных канатов. На одном из судов (YK12) полностью уцелели пожитки капитана: парадная форма и его собственная жаровня.

Туда-сюда с тачками снуют рабочие в светоотражающих куртках, и из-под земли, словно гигантские зубцы и крестовины, появляются деревянные пирсы и остовы кораблей. Над раскопками, как некогда над свалками на самой пристани, носятся галки.

Еще здесь обнаружили сотни конских скелетов (византийцы ели конину, а поскольку они любили использовать суровые мундштуки, сокращавшие жизнь животных, многих лошадей забивали в возрасте около десяти лет). Кроме того, в ходе раскопок нашли останки медведей, обезьян и страусов – все они явно были убиты. Тут была даже собака – любящий хозяин заботливо вылечил ее сломанную лапу.

Дерево увлажняют с помощью пульверизаторов. Все обнаруженные к настоящему моменту находки упакованы в ящики – они высятся башнями, а всего их около 90 000 штук. Сначала эти сокровища сгружали и накрывали брезентом прямо на площадке, а теперь они заполняют склады в разных уголках города.

В процессе этих раскопок Стамбул эпохи раннего Средневековья предстал связующим звеном между тремя континентами: Европой, Азией и Африкой. В 2004 г., сразу же после обнаружения этой находки, запретили использовать механические экскаваторы. И вот откапывать пристань и ее содержимое потянулись, шеренга за шеренгой, рабочие из числа местных жителей с кирками и лопатами – точно так же, как при ее постройке 1600 лет назад.

Феодосий I не только умножил потенциал Константинополя как участника международного рынка, но и приложил руку к тому, как складывалась духовная жизнь миллиардов людей по всему свету. В ходе собора, созванного в 381 г., всего через год после окончательного вступления императора в город, были внесены поправки в Никейский Символ веры, утвержденный в императорском дворце в Никее в 325 г.{253}. В том, что вопрос веры стал догмой, обязательным религиозным требованием, был политический аспект.