Стамбульский реванш

Тот ничего больше не сказал, только в последний раз взглянул на Викторию и вышел из кафе.

Джану она об этой встрече рассказывать не стала. Да тот, надо признаться, и не интересовался особенно, как она проводила дни. Виктория все чаще начинала задаваться вопросом, чего ради он вообще на ней женился. Кажется, весь романтический интерес, который у него был к ней, испарился в первые же дни после свадьбы. По сути, они жили, как соседи, изредка встречающиеся за ужином и сухо сообщающие друг другу о последних событиях. Может, Джан, как и она сама, совершил импульсивный поступок, к которому его подтолкнуло давнее напряжение в отношениях с братом? Может быть, он уже пожалел о женитьбе?

А впрочем, возможно, его поведение объяснялось всего лишь проблемами в бизнесе. Виктории часто приходилось слышать, как он вел какие-то нервные переговоры по телефону. Обычно, если звонок заставал его в гостиной или спальне, он успевал бросить только пару отрывистых фраз и тут же выходил в другую комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Случалось, что он после таких разговоров неожиданно срывался куда-то и пропадал на несколько часов. Обсуждать, однако, это отказывался, твердил:

– Не забивай себе голову. Это мои проблемы, и я их решу.

В общем-то, упрекать его в том, что он хочет справляться сам, не вовлекая в неприятности жену, было бы странно. И все же Викторию эта ситуация тревожила.

Однажды, когда Джана в очередной раз не было дома, она, умываясь перед сном, уронила сережку. Опустилась на пол, на четвереньки, стала шарить рукой под ванной, пытаясь нащупать крошечную жемчужину, и вдруг наткнулась пальцами на край выступающей плитки. Виктория наклонилась поближе, посветила себе мобильником. Странно, одна плитка пола действительно слегка выступала над другими.

Конечно, это могли быть просто недочеты ремонта. Но Виктория написала слишком много остросюжетных романов, чтобы поверить в такое простое объяснение. Она попыталась подцепить плитку пальцами, затем пилочкой для ногтей, та не поддавалась.

Виктория уже готова была, рассмеявшись, решить, что у нее профдеформация. А потом вдруг в сердцах стукнула по плитке кулаком. Та на мгновение как будто вдавилась глубже в пол и со щелчком отскочила. Видимо, под ней находился какой-то механизм на пружине. В свете мобильного фонарика Виктория увидела небольшое прямоугольное углубление, в котором лежало несколько пакетов с белым порошком.

Виктория, разумеется, представляла себе, как выглядят наркотики. Да что там, в ее книгах они нередко фигурировали. И все же в первые секунды защитная реакция психики принялась множить успокоительные, хоть и неправдоподобные, версии. Может быть, это лекарство? Или просто какое-то безвредное вещество? Может быть, этот тайник принадлежит не Джану? А… например, остался от прежних хозяев квартиры.

Она села на пол, привалилась спиной к холодному борту ванны и закрыла лицо руками. Какая чушь, боже, какая чушь! Ну она ведь не дура, чтобы заниматься подобным самообманом. Конечно же, это тайник ее мужа, и содержимое его тоже принадлежит ему. Никто и никогда не съехал бы с квартиры, оставив новым хозяевам несколько граммов героина в качестве приветственного подарка. Неужели она могла быть настолько слепой? Но нет, если бы Джан употреблял, она бы заметила. Такое не скроешь, тем более когда люди вместе живут. Следы уколов на теле, неадекватное поведение, неестественная расслабленность, благодушие после дозы и дикая нервозность в поисках новой. Нет, ее муж не был наркоманом, это точно. Но тогда… зачем?

Джан, вернувшийся со своих таинственных бизнес-встреч, обнаружил ее там же, сидящей на полу в ванной. Он застыл в дверях, тяжелым взглядом оглядел помещение. И Виктория даже объяснять ничего не стала, просто кивнула головой на открытый тайник и лежащие в нем пакеты с порошком.

Лицо Джана побагровело, рот искривился, руки невольно сжались в кулаки.

– Зачем ты туда полезла? – с угрозой в голосе прорычал он. – Шпионишь за мной? Вынюхиваешь?

Виктория и слова сказать не успела, как муж грубо вздернул ее на ноги и тряхнул, больно впиваясь пальцами в плечи. Будь она от природы хрупкой тоненькой феечкой, не способной противостоять мужской силе, испугалась бы до полусмерти. Но, к счастью, Виктория отдавала себе отчет, что при своем росте и комплекции сможет справиться с Джаном, а потому, перехватив его запястья, жестко произнесла:

– Убери руки!

Поразительно, но такой отпор подействовал на него, как стакан холодной воды в лицо. Джан заморгал, приходя в себя, ослабил хватку, потом вовсе разжал пальцы и хрипло выговорил:

– Прости… Боже, прости, я совсем потерял голову. Я не сделал тебе больно?

Он принялся судорожно дергать вверх рукав блузки Виктории, пытаясь рассмотреть, не остались ли на коже синяки. Потом прижал ее к своей груди, начал отрывистыми движениями гладить по волосам.

– Прекрати. – Виктория мягко, но твердо отстранилась и пристально взглянула ему в глаза: – Объясни сначала, откуда у тебя героин.