Стамуэн

Одновременно взвизгнули все четыре тетивы, и стрелы засвистели вокруг профессора, едва не обрывая ему уши. Совершенство каменного века — они ударяли в стены, высекали искры и разлетались обломками. Непонятно, по какой причине туземцы взяли в сторону от цели.

Профессору некогда было рассуждать — он опрометью кинулся назад. Выскочил обратно — в высокую сталактитовую пещеру — и уже ожидал стычки с теми двумя. Они уже должны придти в себя. Сейчас все шестеро зажмут его в клещи и доконают. Но, никто не вышел навстречу.

Мариуш метался среди гигантских сталактитов и слышал погоню отовсюду — мелькал свет факелов и раздавались гортанные вопли аборигенов. Каждое мгновение он думал, что сейчас налетит на стену — тогда больше некуда будет удирать. Но, всё же драгоценную канистру из рук не выпускал. Была, была ещё безумная надежда, что найдётся такой маленький боковой коридорчик, и выскочит от отсюда и понесётся, что хватит сил, обратно к лагерю. А там они организуют оборону.

«Безумец ты, профессор», — говорил рассудок.

«Ну нет, — упрямо отвечал он, — мы ещё посмотрим, кто кого!» И тут запнулся ногой о выступ и полетел в обнимку со своей канистрой.

«Вот теперь точно конец», — сказал внутренний голос.

Они стояли полукругом — надменные чёрные дьяволы — и мрачно смотрели на Мариуша, как на загнанную в угол крысу. Их было не четверо, не шестеро, а где-то десять-двенадцать человек. Совершенно очевидно, что они хладнокровно выслеживали гостя и ждали его тут.

— Ну хорошо, — заговорил Кондор, поднявшись на ноги, — дискуссия и в самом деле была жаркой. Все ваши доводы очень убедительны. Но, господа, будьте справедливы! Нельзя же налетать на оппонента кучей! Я предлагаю поединок.

Он смеялся. Это первобытная битва за жизнь, интеллектуальные примочки здесь не помогают. Профессор вдруг почувствовал себя молодым, задиристым и драчливым Мариушем Кондором, неизменным участником сначала акций зелёных, а потом — антиглобалистов.

Противник медлил и только в свете факелов скалились чёрные, как ночь, физиономии. Они предпочитали сначала позабавиться, а уж потом добить врага.

— Ну не злите меня! — рассердился загнанный в угол враг и кинулся в бой. Однако, не успел никому врезать, потому что воины расступились и вперёд вышла старуха.

Кондор забеспокоился: не хотелось драться с женщиной. Эх, сейчас и ругаться начнёт!

— Оомм баса, — сказала ему старуха.

— Не понял.

Она снова заговорила, указывая своей птичьей лапой в сторону. Но, профессор не поддался на уловку и не повернул головы. Его дело плохо, но он не желал перед смертью выглядеть таким простаком.

Старуха явно напряглась, и Кондор услышал в своей голове сказанное не словами: «Тебе туда.» И так же передался образ ведущего вниз извилистого пути. Тут уж он не выдержал и посмотрел. Да, правда, слева от него зияло чёрное отверстие прохода.

«Ты можешь уходить только вниз. Выход будут стеречь псы шаарии», — явственно услышал Мариуш.

Старуха повернулась и вознамерилась пройти среди почтительно расступившихся воинов.

— Прошу тебя! — воскликнул Кондор. — Передай моим детям воду!

«Нет, — услышал он снова не словами, — Она понадобится тебе.»

— Я готов умереть! — гневно воскликнул он.

«Этого не требуется. У них есть вода. Разве Маркус тебе не передал?»

Да, было такое — всплыло в измученном загадками мозгу Мариуша. Но, откуда могла взяться вода, если всё, что только было в этой местности, находится сейчас в этой канистре?! При раскопках даже на солидной глубине земля не содержала ни капли влаги.

«Я ухожу, — снова заговорила старуха. — Если хочешь видеть — отправляйся вниз. Хочешь — умирай здесь. Наверх тебя не выпустят.»

Шеренга воинов разомкнулась, пропустила старую ведьму и снова плотно сошлась, ощетинясь стрелами. И на этот раз, понял профессор, они уже не выстрелят мимо.

— Хо! — сказал один из чёрных демонов и бросил в руки Кондору оброненный им при бегстве электрический фонарик.

Его хладнокровно гоняли по подземелью, как крысу по лабиринту. Его настолько презирали, что даже не отобрали украденную воду. Он непоправимо ошибся и неверно оценил ситуацию, хотя ему говорили, насколько опасно играть с этим вырождающимся племенем. Здесь действуют совсем иные законы, иные ценности и совсем иная логика. То, что он принял за дебильную безучастность, на самом деле была дьявольская гордость. Он даже не способен разозлить их. Как поздно пришло понимание своего заблуждения: всё это время экспедицию водили за нос — додоны далеко не так просты, и Кондору непонятен их сложный и многоходовый план.

Что делать? Попереть грудью на каменные острия? Ухватиться за последнюю возможность продлить жизнь хотя бы на лишнюю пару дней? Вымаливать помилование? Они ждут от него малодушия. Чёрта — с-два вам! Не дождётесь!

Кондор демонстративно повернулся спиной к аборигенам, поднял злополучную канистру и независимой походкой двинул в тёмный зёв прохода. Навстречу неизбежной смерти.

Глава 14. Ланселот, рыцарь Озёрный