Стамуэн

Кончики его крыльев слегка трепетали, выражая как раз обратное. Ахаллор раздумывал: не сорвать ли с наглеца половину перьев? Но Владыка Рушер требовал более серьёзных причин, нежели непочтительное трепетание. тогда на мятежников будут брошены войска карателей. И такую ситуацию ещё надо постараться создать. Вот, например, как хитро действовал Муаренс.

Синие волосы Гленнара развевались по ветру, длинные фиолетовые глаза без белков немигающе смотрели в чёрные, с маслянистым блеском, глаза Синкрета. Они висели в воздухе друг перед другом и молчали. Один молчал с угрозой, второй — с вызовом.

— Верховный Владыка Рушары, Волшебник Калвин недоволен тобой, — Ахаллор намеренно опустил имя вожака горы, что прозвучало презрительно. — Медленно зреют зёрна москии.

Зёрна москии зрели быстро, но дело не в этом. Дело в том, что в последнее время вожаку горы удаётся удерживать ситуацию на пределе допустимой. Он умело балансирует на грани открытого противостояния и скрытой вражды с Владыкой. Все уколы непочтительности достаются Ахаллору, о чём он не так уж редко сообщает Владыке. Но, тот запрещает реагировать на мелочи. Требуется настоящий конфликт, чтобы обрушить на Ларсари войско. И зёрна москии — та карта, которой можно возбудить мятеж.

— Отдашь в счёт квоты пол-небеля зёрен, — прошипел Синкрет в лицо Гленнару, чтобы больше никто не слышал. А особенно — Владыка Рушер.

— Мы уже отдали! — крикнул вожак вслед тугим струям воздуха, запевшего под крылом Синкрета.

— Ещё отдашь! — бросил Ахаллор, взлетая на высоту, недоступную аллерсам. Трое Синкретов вознеслись с ним, одобрительно клекоча. Они стремительно направились на континент орнитов.

Далеко позади аллерсы бешено носились стаями, понимая, что война неизбежна. Хрупкий мир созранить не удалось.

* * *

Рушер вздохнул и отошёл от всевидящего озера. Планета находилась в состоянии холодной войны с ним на протяжении веков. Три племени из четырёх удерживали ситуацию, жертвуя слишком много. Хранилища его дворца содержали более чем достаточно зёрен москии, которой так недоставало сибианам. Но, он не выдал им в прошлом месяце положенную норму, ссылаясь на плохие подношения со стороны аллерсов.

Он знал, что его Синкретов ненавидят все четыре расы. Но, три терпят, а орниты снова готовятся к войне. Он опять вернулся к озеру и провёл над ним рукой, настраивая на показ континента Марено.

Поверхность заколыхалась и на ней в центре расходящихся кругов появилась обозреваемая с высоты полёта Синкретов земля орнитов. Неправильной формы, похожая на гигантскую запятую, хвостик которой был слишком длинен и образовывал узкий залив Крабарри Ло. Там, на мелководье, в домике на сваях, жил его главный враг — сказительница орнитов, старая Орнарта. Это она соперничала с ним в выдумках, изобретая такие истории, перед которыми бледнела слава Рушера. Она утешала свой народ, придумывая героев, с которыми он не мог соперничать при всей своей мощи. Её герои были прекрасны. Они были смелы, великодушны, бесстрашны. Их любили, им подражали, о них пели песни.

Зеркало, повинуясь желанию Калвина, приблизило зелёные воды залива. Казалось, поющие брызги долетают прямо в тронный зал его дворца в синих горах Рорсеваана. Танцующие пальмы, растущие на длинной косе Фланнира — главного селения орнитов — расступились и он увидел всех четырёх Синкретов. Они приближались к хижине Орнарты, стоящей на сваях в неглубоких водах залива.

Сказительница вышла на порог своего жилища и бесстрашно устремила незрячие глаза наверх. Поседевшие перья выдавали её немалый возраст, но это не было помехой тому влиянию, какое она оказывала на расу.

Синкреты, нарочно производя шум, зависли над хижиной. От них отделился Стиассар. Рушер специально в своё время придал ему форму птицы, чтобы он оказался ближе к своим подопечным. Но, он оказался отвергнутым сразу же после сошествия Владыки на планету.

Орнарта перед Стиассаром просто птенец, который совсем недавно проклюнул скорлупу. И вот извольте — ведёт себя так, словно это Стиассар незванный гость на материке Марено! Что именно вызвало к нему такую ненависть, Рушер так и не узнал. Но, полагал, что причиной тому его крылья. Нелетающие орниты, лишённые эволюцией насущной необходимости летать, чуть не заклевали своего бога. Неистовая воинственность, бесстрашие, презрение к смерти частично компенсировали им отсутствие настоящих крыльев.

Волшебник мог бы в своё время дать им крылья, но не сделал этого, поскольку ему была не по душе их независимость. Дай им возможность полёта, так они всю планету поставят на крыло.

У орнитов почти человеческие лица на телах больших орлов, исключение являл лишь чёрный клюв, заменявший им рот и нос. Большое, тяжёлое тело держалось на высоких, прямых ногах, поросших жёстким оперением. У Орнарты верхний роговой слой клюва стал совсем серым. Она очень стара. Её перья седы.

— Владыка Стиассар прибыл к своим подданным? — насмешливо спросила сказительница, намекая на очень-очень давнюю попытку стать их богом. — Тёплой воды тебе, боженька, и чистого песочка.