Стамуэн

Медленно поднималась она. И так же медленно вникала в странные верования своих спасителей. Они верили, что их страна не здесь. Они пришельцы тут. И нисколько не дорожили жизнью. Тем более странно, что они так бережно спасли её от смерти. Они не знают, где их страна. Их образ не настоящий. У них нет слова «я», только «мы». Они не знают, кто они такие. У них нет вождей, только лекари. Они не воюют. Их не найдёт никто, пока они не пожелают. У них нет смерти, только исчезновение и перевоплощение.

Всё это слушала Аманда в дремоте и слабости, лёжа на циновке в дупле громадного баньяна. Кто знает, может, и увидит она однажды настоящий облик своих друзей. Может, и они её узнают. Всё может быть.

Они простились легко. И обновлённая Аманда побежала дальше с бережно сохранённым ей мечом за спиной. Возвращение к жизни было, как песня, как неожиданная встреча с дорогим ей человеком, давно и навеки утерянным. Она видела мир новыми глазами, сквозь подаренную ей жизнь. Мир не был прежним.

Вернувшись на пепелище своей деревни, разорённой Алгивуром, она искала следы пропавших подруг. Кто-то должен выжить.

Глава 22. Амазонки

— Я больше не Урания. Я обесчещена.

Такие слова она услышала от истощённой и потерявшей человеческий образ женщины, найденной в зарослях у реки. Урания жила под гниющим комлем рухнувшего дерева, питалась речными устрицами и улитками. Поникшая, скрытая под массой грязных, спутанных волос, фигура. Её грызли паразиты.

Аманда молча стояла рядом. Что можно сказать, чем утешить? Что предложить как смысл жизни? Ей самой несказанно повезло, она попала к друзьям.

Впервые Аманда столкнулась с неразрешимой проблемой.

— Оставь меня, — сказала Урания. — Мне всего достаточно.

Она ушла, пристыженная. Какие подвиги, какие амазонки?! Просто испуганная женщина в лесу.

— Аманда! Я не верю! Ты?! — так её встретила Кротона, юная амазонка, недавно вышедшая из подросткового возраста.

— Я, Кротона! — обрадовалась ей Аманда, встретив девушку на лесной тропе.

— Ой, Аманда, я так счастлива!

— Ты?! — Аманда отшатнулась, не зная, что подумать.

— Да! Я замужем!

— За кем же?! — почуяв скверное, спросила её амазонка.

— За Фрозенаром, воином Алгивура!

Так и думала.

— И много там наших? — осторожно узнала Аманда.

— Ещё шестнадцать! — щебетала Кротона. — Две сотни продали в рабство, а с десяток пока ещё не поймали.

— А такие есть? — Аманда встрепенулась.

— Есть! — Кротона поморщила свой милый носик. — Иди к нам, Аманда!

— Спасибо, девочка. Повременю пока.

«Алгивур, я должна тебе отомстить, чтобы иметь право жить!»

Она скрывалась под листвой днём и рыскала ночью, как хищник.

«Не знаю, где. Не знаю, как. Не знаю, с кем. Но, мы будем. Мы будем, слышишь, Алгивур?!»

— Арсения, ты тоже обесчещена?

— Ещё как, Аманда.

— Как будешь жить?

— Местью. Я ненавижу их.

Сенория, Озаннис, Эомерия.

— Где ты была, Аманда? Неплохо выглядишь.

В чём виновата она? В том, что не сломилась, не сдалась?

— Мне повезло. — словно сознаётся в преступлении.

Кивают головами, рады за неё. Нет, правда рады.

— Вот что, амазонки! Не перебивайте! Сказала — амазонки, значит — амазонки! Я вижу, вы не умерли, страдалицы лесные. И столько дней, прошедших после боя, что-то ели, где-то спали! И только всё затем, чтобы бросить мне укоризну? Что? Нет? Тогда пожаловаться горько на скотство мужиков. Ага, я вижу, попала в точку! Вот она, судьба-злодейка! Вот теперь я перед вами и ваши горькие слова все выслушала. Есть у вас ещё что-то, что забыли? Поскребите по донышку души. Или у вас неиссякаемые источники скорбей? Если я уйду сейчас, вы, очевидно, начнёте с подробностями обсуждать своё несчастье. Или возвышенно молчать. Или даже поплачете друг у друга на плече.

Тут, прервав речи, Аманда грохнулась, крепко получив по скуле от Эомерии.

— Ба, с такой-то силой да реветь в кустах?! — удивилась она, убедившись, что челюсть не сломана. — Я, раненая, убила трёх мужиков, когда бежала к реке. А ты тут одна, меня здоровую свалила. Простите, девочки, вы дуры. Как хотите, а мы с Арсенией не собираемся валяться да стонать!

Так собирала она по всем углам разбитое и деморализованное войско. То хорошо, что сторонницы Мелиситы оказались в любимых жёнах у воинов Алгивура. Или в счастливых невольницах — какая разница?!

Те, что нашлись, досыта нахлебались скорбей и одиночества. Аманда своими едкими насмешками их разозлила. И пробудилось желание что-то предпринять. Ещё не нашёлся смысл, но что-то было.

— Ну, дева-воительница, что предложишь? Построить домики на пепелище? Или огородить ещё местечко?

Аманда задумалась и медленно заговорила: