Стань моей Амаль (СИ)

Вечером, уложив сына в его комнате, родители вернулись в свою спальню. Джалиль прижал жену к стене и жадно поцеловал.

— Я видел, как у тебя дёрнулись руки. Так не терпелось меня обнять? — хохотнул он.

— Ну, я же твоя, и мне можно всё. Жаль, любовь моя, что даже обнять на людях нельзя, а так хочется, — проворковала она.

— А сейчас что тебе хочется? Готов исполнить любую фантазию, моя Амаль.

Он стал целовать её шею, а руки уже поднимали платье.

— Хм, я подумаю. А сейчас просто люби меня Джалиль.

Джабира сидела на небольшой детской площадке, которую велел построить во дворе Алим. Здесь была горка, несколько разных качелей и даже песочница. На её руках сидела восьмимесячная девочка.

— Икрам, ты зачем толкнул брата! Мунир, а ты зачем его задираешь? Потом не плачь, что он тебя обижает! — строго сказала она.

— Это моя горка! — заорал Икрам.

— Не моя! — так же громко возразил Мунир.

Открылись ворота, пропуская черный автомобиль.

— Вот сейчас вам папа объяснит, чья горка, — устало вздохнула Джабира.

Алим расслабленной походкой подошёл к семье, а затем обнял по очереди сыновей.

— Опять спорили? — улыбнулся он.

— Горку не поделили, — нахмурилась женщина.

Алим обернулась, а глаза загорелись хищным блеском. На шее жены было кожаное украшение с золотой цепочкой, к звеньям которой были приделаны две буквы «А» и «Э». За месяц Джабира надела этот символ в третий раз. Супруги в той памятной ванной комнате оборудовали себе укромное местечко, куда не пускали даже слуг для уборки.

— Устал, хочу, есть, — Алим подошёл и чмокнул дочку в щёку, — Не забудь включить радионяню в комнате Далии.

— Обязательно, пойду, скажу Дорис, чтобы накрывала на стол, — улыбнулась Джабира вставая.