Стань моей, если осмелишься (СИ)

— Что? — спросил Жнец строго, взглянув на сына.

— Ты что имел в виду? Поясни, — цедит недобро Нарвал.

— Что не надо затрагивать личную тему жизни Ивана.

— Можно затрагивать только чувства моего будущего мужа? — промакивая губы салфеткой, удивленно говорю, глядя в глаза Жнеца.

— Вы гостья в нашем доме, поэтому будьте скромнее. Слишком смелая, но это до поры до времени.

Этот человек вообще умеет говорить без угрозы в голосе и между строк?

— Если задела вас чем-то, то обязательно извинюсь, но только после ваших извинений перед Глебом, он не заслуживает такого отношения.

— Тебе откуда знать? Ты вообще представления не имеешь ни о ситуации, ни о наших делах, — Жнец злобно жуёт стейк, указывая на меня ножом. Почему-то я представляю в это момент в его тарелке человечину, а не говядину, ему и правда подходит больше.

— Ваши дела вашими и останутся. Мне лезть в них нужды нет. Я не из любопытных. Но с Ваших слов — в вашей семье уважение имеет важное значение, но к Глебу это не относится, я правильно всё поняла?

Нарвал сжимает мою ладонь под столом и благодарит взглядом, что я его отстояла. Видно обычно он не реагирует и пускает это на самотёк.

Жнец не в силах его убить, но кто мешает ему насиловать сына психологически и ранить его не до смерти?

— Мальчики, вы правда слишком жестоки были в разговоре, обиды давно в прошлом, за это и пьём!

Жанна сняла напряжение у нас всех.

После ужина дружной компанией мы отправились на конную прогулку, предварительно заглянув в нашу с Нарвалом комнату, там были подготовлены костюмы для верховой езды.

Оказывается, что за этим мрачным особняком конное ранчо и фруктовый сад.

Жнец едет впереди на белоснежном жеребце, за ним на гнедой кобыле его жена, на рыжем мерине Ваня, мне почему-то захотелось поменять их местами, чтобы цвет коня сочетался с волосами Жанны.

Мы плетёмся с Нарвалом позади, у меня серая кобыла в яблоках, а у моего мужчины вороной тяжеловоз Тинкер с мохнатыми копытами.

Мы тихонько переговариваемся.

— Ты уверенно держишься в седле, малышка. Как же мало я о тебе знаю. Занималась когда-то?

— Мама любит лошадей. Папа много лет назад купил молодую редкую кобылу ей в подарок, мы часто ходили в конюшню, чтобы она нас не забывала. Мама сама тренировала её. Чтобы мы с братом не хулиганили, пока ждали окончания тренировок, она оплатила нам занятия. Опытный тренер по верховой езде занимался с нами двумя. Мне нравилось это, но купить лошадь я никогда не просила, слишком большая ответственность.

Мысли о брате больно кольнули сердце. Я очень по всем скучаю…

— Редкую?

— Да, белоснежная фризская кобыла, таких в мире 2–3 от силы, в этой породе подобная масть огромная редкость.

— Думаю, твоя мама была в шоке от такого подарка.

— Она была счастлива, папа приволок лошадь прямо домой, представляешь?

— Думаю, что он очень хотел её покорить.

— Надо сказать, он с этим справился умело, раз я появилась на свет.

Нарвал смеется, я ощущаю тепло и радость от того, что могу рассмешить его.

— Вот у кого нужно поучиться романтике, — подмигнул мужчина.

С каждым днём я всё больше узнаю его и всё больше привязываюсь. Мысли сбежать становятся похожи на бред.

Хочу быть эгоисткой, хочу наслаждаться им.

— Больше не вступайся за меня перед отцом, ладно?

— Почему это?

— Жнец периодами невменяем, он может навредить тебе.

— Ты поэтому отмалчиваешься и терпишь эту грязь, которую по тебе размазывают?

— Он может сорваться на матери. Может сорваться на других, на тех, кто не заслуживает подобного. Даже на животных.

— А Ваня? Он зачем масла подливает, если всё так плохо?

— Ваня манипулирует его отцовскими чувствами. Он еле выжил при родах, пуповина обмоталась вокруг шеи, Ваня был синий, когда его достали, можно сказать, что врачи сотворили чудо. Думаю, с тех пор у Жнеца перещелкнуло что-то, он к нему относится прямо как к хрустальной вазе. Ваня активно этим пользуется. Я не завидую, не хочу быть на его месте, любовь этого ублюдка для меня ровным счетом ничего не значит, мне просто было бы приятно, если бы отец трезво смотрел на ситуацию, а не растворившись в младшеньком.

— Как ты решился свергнуть его?

— Помнишь Раю? Мою бабулю.

— Конечно!

— Этот дворец, где мы ужинали сегодня — мой родной дом, мы первые дети Жнеца и только нам разрешено было жить с ним. Другие сводные братья приходят только на праздники.

— Мама нормально относится к этому?