Стань моей истинной

Жгучее чувство обиды заполнило сердце. Я закрыла лицо руками и прошептала:

— Предатели! Вы все предатели!

— Марика, послушай! — Рихар обхватил мои плечи руками, поворачивая лицом к себе. — Послушай, посмотри на меня! Я тебя не предавал. У меня есть знакомый в полиции — друг моего отца. Сегодня днëм я встретился с ним, чтобы поговорить о твоëм папе. Он обнаружил видеозапись. На ней твой отец действительно уходит с незнакомой женщиной.

Алиса не врала. От этой мысли мне было так плохо, что казалось, ещё миг, и моё бедное сердце разорвётся на тысячи кусочков.

Анадар тяжело вздохнул.

— Но это не значит, что отец тебя не любил.

Не отрывая ладоней от лица, я лишь отрицательно помотала головой.

— Много лет я думала, что он погиб, а он просто бросил меня, маму… — Я осеклась и горько усмехнулась. — …не маму, Алису. У меня даже мамы нет. Ни мамы, ни папы. Я — круглая сирота.

С губ сорвался судорожный вздох.

— Мне казалось, я уже привыкла, что никого у меня больше нет, и никто мне не нужен. И вдруг те, кого я любила, умудрились бросить меня второй раз, — к глазам подкатил новый виток слëз и, криво улыбнувшись, я хмыкнула: — Казалось, что оказалось, а оказалось, что показалось. Такое могло произойти только со мной.

Тонкими дорожками слëзы всё-таки покатились по щекам, и я, разозлившись на собственную слабость, быстро их смахнула.

— Марика, ты очень хорошая, — ласково произнëс Анадар. — Тебе не в чем себя винить. Любое живое существо хочет любить и быть любимым, и очень трудно пережить предательство, особенно когда предаëт дорогой человек.

Волк, не останавливаясь, гладил меня по спине и шептал на ухо утешающие слова.

— Ты добрая, смелая и очень сильная. Ты со всем справишься. И твоего папу… — он осёкся и тут же исправился, — …Корвина Тинха, мы найдём, обязательно найдём и обо всём расспросим. Уверен, что у него были серьёзные причины, чтобы так поступить.

Я слушала Оборота, глотая слёзы. Его слова впитывались в меня, как дождь — в сухую землю.

— А Алиса… Прости её. И забудь. Она обычная глупая женщина, застрявшая в прошлом и потерявшаяся в зависти и ненависти. Ей просто не повезло в жизни, и она сильно сглупила, раз не смогла оценить, какая ей досталась хорошая, умная, милая и талантливая девочка.

Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг обняла Рихара и уткнулась носом в бешено бьющуюся на шее жилку.

Мне нужна была поддержка, я силилась переварить всё, что только что узнала и отчаянно нуждалась в якоре, позволяющем окончательно не впасть в истерику и не сойти с ума.

И таким якорем сейчас для меня был Оборот, которого я знала меньше суток. Мужчина, который за такой короткий период времени сделал для меня больше, чем кто-либо другой за последние десять лет.

Не помню, сколько мы с ним так просидели. Волк говорил и говорил, а я молча слушала и постепенно успокаивалась.

— Расскажи, что ты узнал от своего знакомого? — в какой-то момент попросила я.

Помолчав с минуту, Анадар подробно рассказал о своей встрече с полисменом.

Я слушала, не перебивая и, когда он закончил, спросила:

— Ты знаешь эту Оборотицу? Ну, ту, с которой ушёл папа?

Я упрямо называла папой человека, который, по сути, был моим дядей. Но прямо сейчас не была готова отказаться от него. Мне просто до дрожи нужен был кто-то родной. Пусть и бросивший меня много лет назад. Где-то в глубине души маленькой искоркой загорелась и никак не хотела гаснуть надежда, что у него действительно были серьёзные причины исчезнуть. А когда я найду его, он обязательно мне всё объяснит.

Рихар медленно покачал головой:

— Нет, никогда раньше её не видел.

Я нахмурилась:

— Тогда как ты понял, что она — Оборотица? Ваши женщины внешне ничем не отличаются от нас. Ты увидел её клыки?

Анадар задумался, будто бы принимал какое-то решение, а потом наклонился и прямо в ухо тихонько сказал:

— Я увидел её глаза.

Его дыхание тëплым ветерком прошлось по моей коже, и в груди вдруг разлилась остро-ванильная нега. Это незнакомое ощущение волной ударило изнутри, и я на мгновенье задержала дыхание, а потом сердце забилось так быстро, будто хотело выскочить прямо через рëбра. И до меня не сразу дошёл смысл слов волка.

— Что ты имеешь в виду? — Я оторвала голову от крепкого, но такого удобного плеча и поймала встречный взгляд. Желтоглазый мужчина смотрел на меня с тревогой и какой-то нежностью.

— Я имею в виду их цвет, ярко-жëлтый, — помедлив, ответил он.

— Такой, как у тебя? — спросила, не отводя взгляд, и увидела на лице Анадара изумление.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю что? — произнесла недоумëнно.

— Откуда знаешь, какие у меня глаза?

— Вижу, — я растерялась от такого вопроса.

Изумление на лице Рихара достигло предела.

— Это невозможно!

— Я тебя не понимаю! При чëм здесь цвет, и что невозможно? — мне казалось, что мысли в голове вот-вот прекратят стыковаться.

— Ты говоришь, что у меня жёлтые глаза, но такими их видят только Обороты. Это истинный цвет. Жители вашего Мира видят обычный цвет глаз, карий, — медленно, будто что-то обдумывая, произнёс мужчина.