Стань моей навсегда

Он опустился на пол, положив телефон между ними, так что фонарик освещал небольшое пространство вокруг них.

– Смотрите на светлую сторону произошедшего. Я мог бы быть вашим боссом.

Он все еще был зол на избалованного, эгоистичного ублюдка, который заставил свою подчиненную ехать в выходной день через весь город, чтобы привезти ему сорочку. Она не говорит, кто он, но он твердо намерен выяснить это. А когда выяснит, он с удовольствием выскажет ему все и нагонит на него страх Божий. Нет, не Божий – страх Чендлера.

– Это правда, – рассеянно ответила она, и у него сжалось сердце. Ее улыбка могла бы осветить все здание. Нет, черт возьми, весь город. – Ох, слава богу. Он в безопасности.

– Кто в безопасности? – спросил он, потому что, черт возьми, ему хотелось узнать больше о ней. Женщина, которая появилась на светском мероприятии в кожаном пиджаке и обтягивающих джинсах, была гораздо привлекательнее женщин в парадном платье и драгоценностях.

– Мой брат, – сказала она, чуть помедлив. – Я оставила его в доме друзей, где он играл в бейсбол.

– А вы пытались связаться с вашими родителями? На случай, если он не сможет этого сделать?

– Нет, мы живем одни.

– Простите, – пробормотал он, сжимая пальцы в кулаки, чтобы не поддаться желанию сократить дистанцию между ними и обхватить ладонями ее прелестное личико. – Я тоже испытал тяжесть утраты.

Ее глаза, темные, как кофе эспрессо, смягчились. Она покачала головой.

– Мои родители живы. Просто мы с братом живем отдельно от них. Я его опекун. Мы переехали в Чикаго чуть больше года назад.

У него в голове возникло множество вопросов, потому что его интерес к этой ослепительно красивой женщине был неуемным. И это должно было бы насторожить его. Последняя женщина, к которой он испытывал лишь десятую доли такого магнетического влечения, как сейчас, нанесла ему глубокую рану, задев его сердце и его гордость.

Но кое-что он уже узнал. Этот мелодичный медовый акцент. Решительно не чикагский. Она не упоминала, откуда они с братом приехали, но он готов был поспорить на бутылку любимого виски, что она жила где-то на юге. Эти протяжные гласные и мягкие согласные окутывали его, как горячая ласка. Ему хотелось раздеться догола и купаться в этом медовом голосе.

Он покачал головой, словно это могло прогнать такие мысли. И тем не менее не смог оторвать глаз от ее лица. Когда он столкнулся с ней и она подняла голову, в первый раз в жизни он потерял дар речи. Глядя в темно-карие глаза, сверкавшие на этом прекрасном лице, он почувствовал, как у него перехватило дыхание.

Огромные глаза с длинными ресницами, высокие скулы, точеный нос. И губы – полные, идеальной формы, которых ему страстно хотелось коснуться кончиком пальца, чтобы ощутить их мягкость. Такие губы могли воодушевлять на сочинение как возвышенных сонетов, так и непристойных лимериков.

А ее тело!

Поношенный пиджак, простая белая футболка и потертые джинсы не скрывали ее роскошных форм. Тонкая талия подчеркивала крутой изгиб ее бедер… Он страстно хотел дотронуться до нее, оставить свои отпечатки на ее коже… Невероятно длинные ноги и эта задница. Он на мгновение закрыл глаза. Бог давал такие лишь тем, кого очень любил. И Он, должно быть, очень сильно любил ее, потому что ее задница была упругой, округлой, созданной для обожания.

Да, при первом же взгляде на эту женщину все мысли вылетели у него и головы, а его тело загорелось, как спичка, брошенная в лужу бензина. Даже на Эделин у него никогда не было такой реакции.

И сидя рядом с этой женщиной, он не мог отрицать того, что хочет ее. Хочет приникнуть губами к ее губам, к ее золотистой коже. Хочет, чтобы это роскошное тело, влажное от пота и горячее от возбуждения, прижалось к нему.

И такие сильные чувства грозили ему бедой. Он мог бы совершенно потерять голову, помешаться на этой женщине, сидевшей рядом с ним. От нее исходил аромат ванили и влажной земли, и этот аромат сводил его с ума. Черт, а он даже не знал ее имени!

И это до смерти пугало его.

– Как вас зовут? – требовательно спросил он.

Ее колебание было коротким, но он все равно уловил его.

– Надя, – сказала она.

– Рад познакомиться, Надя, – пробормотал он и протянул ей руку. – Грейсон.

Она снова немного заколебалась. Но потом вложила руку в его ладонь. И когда по его телу пробежал электрический разряд, он тут же пожалел, что дотронулся до нее. И только гордость не позволила ему отдернуть руку.

Он посмотрел ей в глаза, ожидая увидеть там такой же шок. Но вместо этого увидел покорность. И тайну. Он напрягся. Опыт подсказывал ему, что она что-то скрывает от него.

Он медленно отпустил ее руку.

Отвернувшись от нее, он уставился в темноту.

– Почему вы не хотели назвать мне свое имя? – спросил он наконец, отбросив такт и правила приличия, которые вдалбливали ему с детства. – Мы знакомы?

Она резко втянула в себя воздух, и он внимательно посмотрел на нее. Но ее лицо было совершенно бесстрастным. Либо ей нечего было скрывать, либо она была чертовски хорошей лгуньей.

– Нет, – прошептала она. – Мы незнакомы.

В ее голосе прозвучала искренность, и он немного расслабился.