Стань моей судьбой

— Малком так стремился на берег. У нас было всего несколько дней до возвращения, но с задержкой высадки мы теряли время. — Клифтон играл ее прядью. — Я планировал приехать к тебе. Собирался получить в Лондоне специальную лицензию и отправиться прямо в Хэмпстед, чтобы мы могли пожениться.

Люси пристально смотрела на него.

— Ты собирался на мне жениться?

— Конечно, глупышка Гусси. Я обещал, и… — он сделал паузу, — ведь я любил тебя.

— Я не знала, — сказала она. — Два года прошло с тех пор, как ты уехал, и ни слова. Ты не представляешь себе, сколько раз я обыскивала папин кабинет в поисках хоть какой-нибудь записки, донесения, в которых упоминалось твое имя. — На глаза Люси навернулись слезы.

— Малком настаивал, что выйдет на берег первым и отправится в Лондон раньше меня. Вдобавок там был еще и Темплтон. Он торопился к жене, так что мы разыграли в карты единственное место в баркасе.

Люси не сводила с него глаз.

— Ты сжульничал!

— Да. Темплтон плохой игрок, так что он сразу выбыл, и остались мы с Малкомом.

— И ты решил выиграть шанс, — сказала Люси.

— Да, но я спешил, и Малком поймал меня на жульничестве. — Он покачал головой.

— Так что место в баркасе занял он. — Голос Люси стал задумчивым, она пристально смотрела на Клифтона. — Той ночью на его месте мог оказаться ты.

— Ты представить себе не можешь, сколько раз я жалел о том, что этого не случилось.

— Это была не твоя очередь, — сказала она. — Думай о спасенных жизнях, о своей работе, о том, что ты сделал сегодня.

Он игнорировал правдивость ее слов.

— Я потерпел неудачу, и Малком умер, потому что я готов был пойти на все, чтобы добраться к тебе.

— А если бы ты был в тот вечер на берегу, обман Страута когда-нибудь открылся бы? А как насчет Марселя? Думаешь, я не знаю, как ты помогал там Ларкену. Или о других делах, с которыми ты справился за эти годы?

— Это кто-то другой. Какой-то другой человек.

Люси покачала головой:

— Нет, это твои дела, и только твои. — Она помолчала. — Как наше дело вчера было открыть тайну. Наше, и ничье больше.

— Ты говоришь, как отец, — заметил Клифтон.

Она стиснула зубы и, потянувшись, взяла его лицо в ладони. Это была прежняя Люси, в ее прикосновении не было нежной заботливой ласки, ее руки были сильными и твердыми.

— Черт побери, Гилби, ты поймешь правду. Мой отец утверждал, что работал на герцога Паркертона не ради почестей и наград, это подготовило его к настоящей работе.

Слова Люси наконец осветили его внутренний мрак, словно одинокая вспышка разума.

— Подготовка агентов, — сказал Клифтон, чувствуя, как все начинает проясняться.

— Именно. Подумай обо всех тех, кого отец научил — Темплтон, Джек, ты, Малком, Дарби… Его героическое прошлое было уроком, который он должен был передать, когда борьба пошла куда более отчаянная и намного более важная.

— Но, Гусси, я всего лишь обычный человек. Какое это имеет отношение ко мне?

Она сердито фыркнула и всплеснула руками:

— Прямое, болван ты эдакий. Если бы не твоя тренировка, навыки и обретенный опыт, думаешь, воровство Страута было бы обнаружено?

В ее зеленых глазах светилась решительность. И кое-что еще. Гордость.

— Возможно, нет, — признал Клифтон.

— Гилби, события нашей жизни приводит в движение рука помогущественнее нашей. И нам никогда не посылают испытаний, которые нам не по силам.

— Но я не мог сделать этого без тебя, — прошептал Клифтон, целуя ее бровь, потом продолжил одеваться. Последовав его примеру, Люси подхватила халат.

Стоя к ней спиной, Клифтон потянулся за рубашкой, под ней оказалась пачка бумаг.

— Что за черт? — пробормотал он, поднимая их.

Это было завещание. Завещание из конторы Страута. Приглядевшись, Клифтон увидел, что это рубашка Люси, в которой она была вчера вечером.

И он поставил бы последний грош, что это завещание Малкома.

Она вчера стащила завещание из конторы Страута и хотела скрыть это от него.

Клифтон закрыл глаза. Любовь, в которой он признался ей этой ночью, сгорала в огне ее обмана. Это пламя рвалось из-под контроля, заставляя его содрогаться от ярости.

Он замер, сунул завещание в карман, затем повернулся к ней.

— Только одно осталось невыясненным, Люси.

— Да, Гилби? — сказала она игривым, пресыщенным тоном.

— Я все же не понимаю, почему Малком отдал свое состояние в твое распоряжение.

Он смотрел на нее.

Но ему не нужно было спрашивать, поскольку ответ на его вопрос, тайный повод Малкома, сам явился в комнату.

Дверь распахнулась, и в комнату влетел мальчик.

Та самая «маленькая обезьянка», предположил Клифтон.

— Люси, Люси, мне показалось, я слышал голоса… — Мальчик умолк и настороженно смотрел на Клифтона.

Граф тоже рассматривал его. На него смотрела пара темных глаз, так похожих на его собственные… лицо, которое он никогда не видел и видел годами.

Повернувшись к Люси, он даже в тусклом свете увидел, что она побелела как полотно.

Но он ни секунды не думал, что добьется от нее правды, поэтому повернулся к мальчику.

— Кто твой отец, дружок? Кто он?

Люси онемела от ужаса. Она не хотела, чтобы он об этом узнал. По крайней мере сейчас.

— Кто твой отец, мальчик? Скажи мне, — гремел Клифтон.