Стань моей Верой (СИ)

— Всё в порядке. Не нужно никому звонить.

Он бы приехал, обеспокоившись её здоровьем. Орлов слишком ответственный и добрый по отношению к ней. Стоит сказать всего несколько слов, и он бы появился. Только зачем? Что бы было дальше, увидев её такую? Что бы он сделал?

Ему не нужно продолжение. Это не входит в его планы. Предупредил об этом ещё в самом начале. На следующий день после её переезда. Утром. В столовой. За завтраком.

Почему она об этом забыла? Зачем позволила себе это сделать?

— Вера Николаевна, послушайте…

— Со мной правда всё в порядке, — сморгнула слёзы с глаз и сильнее согнулась, прижимаясь головой к кожаной обивке. — Отвезите меня домой, пожалуйста.

Произнесла слова, которых не знала. Где её дом? Их с Сашкой однокомнатная квартира, доставшаяся от тёти Дуси или квартира Кости, о которой она совершенно ничего не знала, как и о нём самом? Где её место? Где ей будут рады?

В его глазах не было видно правды, когда он уходил. Просто ушёл, оставив её одну. Костя знал и знает, что значит для неё… Не мог не почувствовать, но не просил слов, которые бы это подтверждали. Наверное, не хотел слышать или не было, что сказать в ответ.

А если она сказала бы ещё тогда, когда поняла? Было бы сейчас легче? Смогла бы она сейчас дышать, как раньше? Рыдала бы она сейчас, кусая от боли ладонь? Молчала бы о том, что рвёт изнутри?

А ей нужно молчать. Особенно сегодня, сейчас, в эти минуты. Вера не могла позволить, чтобы кто-то узнал, насколько ей плохо из-за него, насколько она привыкла быть с ним рядом, насколько он въелся в её жизнь, что стал для неё судьбою. Единственной и такой далёкой…

— Вера Николаевна?

— Да? — не смогла пересилить себя и ответить нормально.

Снова хрипло, снова больно, словно она курила несколько дней подряд, не прерываясь.

— Мы подъехали к вашему дому.

— Давно? — не собиралась открывать глаза, чтобы увидеть самой.

Не хотела видеть двор с ржавыми качелями и досками вместо лавочек. Всё-таки, это был не её дом. Не её место.

— Несколько минут уже…

— Хорошо, — рвано выдохнула, пытаясь дрожащей ладонью найти ручку двери.

— Я вам помогу сейчас. Подождите, пожалуйста…

Хлопнула дверца, а через несколько секунд открылась с её стороны. Это были последние минуты, связывающие её с Костей. Больше никогда такого не будет, лишь в её мыслях и воспоминаниях.

Выбралась из машины, опираясь на предложенную руку. Чувствуя, как слабеют ноги, и приходится приложить усилия, чтобы сделать несколько шагов.

Вытерла слёзы со щёк, не заботясь о том, что за ней внимательно следит водитель.

— Как вас зовут? — в глаза не смотрела, уставилась на аккуратно завязанный галстук.

— Василий Петрович.

— Спасибо вам, Василий Петрович, за помощь, — протянула руки за сумкой. — Но, дальше я сама…

— Нет, — мужчина отрицательно покачал головой. — У меня приказ довести вас до дверей.

— Василий Пет…

— Пойдёмте, — одной рукой достал вещи из багажника, а другой аккуратно взял за локоть. — Пойдёмте, Вера.

Ей ничего больше не оставалось, как пойти следом, монотонно переставляя ноги, не поднимая глаз выше земли.

Вера не знала, как сейчас выглядит, даже если водитель не может расслышать её слов. С растрёпанными волосами, красными глазами и искусанными губами.

Жалкая. Никчёмная. Всё то же ничтожество.

Грязные стены подъезда, пыль на лестнице и обшарпанные перила. Дверь её квартиры, как и вся окружающая обстановка, не первой свежести.

— Спасибо вам ещё раз, — остановилась, не собираясь торопиться, чтобы достать ключ из заднего кармана джинсов.

— Да что вы, Вера Николаевна? — мужчина до сих пор не понимал, что с ней происходит. Спрашивал обеспокоенно, словно знает её не несколько часов, а уже как минимум несколько лет. — И… — мужчина вдруг чертыхнулся, резко взмахнул рукой, отчего она неосознанно вздрогнула. Это был не Костя, чтобы спокойно реагировать на чужие движения. Это был не тот человек, который за несколько дней смог приручить её к себе.

— Чуть не забыл, — протянутая тонкая папка заставила её удивлённо вздёрнуть бровь.

— Что это?

— Ваши документы. Антон Андреевич забрал их из клуба и попросил передать.

Женщина, наконец, взглянула собеседнику в лицо, пытаясь найти хоть каплю вранья, но ничего не увидела кроме сочувствия в карих глазах.

— Вы не путаете? — нахмурилась, совершенно не понимая, что означает этот жест. — Антон Андреевич?

— Да, — Василий Петрович уверенно кивнул. — Антон Андреевич — младший брат Константина Андреевича…

— Спасибо. Я знаю, — Вера взяла папку, прижала к груди, и протянула ладонь за сумкой. — Всего вам наилучшего, Василий Петрович.

— Да, всего хорошего, Вера. До свидания, — мужчина, улыбнувшись и кивнув, отправился вниз по лестнице.

— Скорее "прощайте", — горько усмехнувшись, прошептала женщина.

Квартира встретила застоявшимся воздухом и пылью. Поставив сумку на пол, Вера открыла папку, увидев в прозрачном файле трудовую книжку, расчёт и несколько справок, опустилась вниз по двери, прижав ладонь к горящим в слезах глазам.

— Благородства вам не занимать, Орловы, — едва слышно проговорила в тишину прихожей. — Только мне теперь как жить?