Стань моей Верой

Настроение медленно, но уверенно поползло вверх, даже не считая настороженности брата и всей пикантности ситуации. Улыбнулся и так бы и застыл в проходе, если бы не любезный толчок сзади от Шмелёва. Глаза зацепились за яркую деталь, и разум окончательно отказался принимать действительность.

Букет цветов… Квартира брата… Девушка…

Пиз*ец!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава семнадцатая

Поддерживать непринуждённую обстановку, при этом стараться вести себя, как ни в чём не бывало было сложно. Перед ней сидел не Крахт с женой, которые, в общем-то, мало, что для неё значили, а мужчина, являвшийся точной копией Кости.

То, что они являлись, друг другу братьями было видно невооружённым взглядом. Внешность, одинаковые движения и то, что особенно их сближало — это внутренняя уверенность и сила, которая распространялось за версту.

Вера неосознанно вернулась в тот вечер, когда впервые увидела Костю. Антон смотрел на неё так же. Такими же: серыми, серьёзными и волевыми глазами, как у Кости.

Взгляд и что-то особенное, сквозящее в нём, заставляли кожу покрыться мурашками от холода сквозящем в нём. Не помогал даже свитер, в котором она, возможно, странно выглядела в середине жаркого лета. Она всё ещё помнила выражение лица Антона, когда он увидел цветы, стоящие в вазе и само собой вспомнилось кем, она, по сути, является. Стриптизёршой. Девочкой на шаре, как в той песне, и ничего с этим поделать не могла. Банально приросла к стулу, уставившись в тарелку, вновь давая волю воспоминаниям, с каждым разом берущим над ней верх. И как не было бы от этого плохо ей самой, но она не торопилась их прогонять. Как ни как, они помогали ей окончательно не впасть в маразм, который почему-то казался сказкой в реальной жизни. И не спрятаться от этого, не скрыться, всё должно пройти само собой, как и пришло. Да, конечно же, ей хотелось по максимуму эту сказку растянуть. Она же женщина, в конце концов, но при этом не нужно было забывать, что они с Костей не одни в мире и никогда вдвоём не останутся.

И букет… Он был не то что бы не кстати, а… Вера не понимала, зачем и для чего Костя это сделал. Она не просила, цветы ей были не нужны.

Ей их раньше дарили. В начале танцевальной "карьеры", как только она в клуб устроилась. Когда ещё не было защиты Марата, когда ещё не совсем понимала куда попала… Ей приходили шикарные, дорогие и очень большие букеты самых различных цветов от поклонников её "таланта", но она их не принимала, потом пришлось бы отплатить с лихвой. Закончилось всё это быстро и без ущерба для неё, но… Женщина прекрасно понимала кому эти цветы предназначались. Жар-птице, стриптезёрше, но никак не Вере Кузнецовой.

А Костя… Ох, и зачем он только это сделал? Ей нечем платить взамен.

— Вера…

Мужской голос доходил издалека, вырывая из воспоминаний, мыслей и ещё какого-то чувства, которому она не могла найти объяснения.

Вскинула голову, вновь ощущая на себе всю тяжесть ситуации, встретившись с серьёзным взглядом Кости. Молча, приподняла бровь, не понимая, что от неё требуется, и только с его словами услышала мелодичную трель телефона из другой комнаты.

— Твой телефон звонит.

Вскочив с места и возможно быстрей, чем это было нужно, она выбежала из столовой. Сотовый нашёлся в спальне, на тумбочке. На экране высвечивался родное имя, голос человека которого хотела бы сейчас услышать больше всего на свете.

— Привет, золотко, — тихо, не в силах сдерживать счастливую улыбку, проговорила Вера, присаживаясь на краешек кровати. — Как ты?

— Привет, мамуль. Всё хорошо. А ты как? Как дела? Как здоровье?

Голос дочери проникал глубоко туда, где только вчера вечером боль прошлого разъедала сердце. Теперь женщина чувствовала себя по-другому. Словно очнулась, и Костя был далеко, как будто не было между ними всего лишь стены. И всё остальное тоже далеко. Только Сашка рядом. Путь в мыслях, пусть она слышит только её голос, но этого было достаточно.

— Всё хорошо, солнышко, — Кузнецова прикрыла глаза, желая продлить это чувство, кипящее внутри как можно дольше. — Спасибо, что позвонила. Чем занимаешься?

— Да ничем особенно. Время свободное и мне разрешили позвонить. А ты? Почему у тебя тишина такая странная?

— Да, я просто… — Вера взглянула на дверь, которую плотно прикрыла, только оказавшись в комнате. — В комнате одна. Вот поэтому так тихо.

Дочь промолчала, только вздохнула как-то странно, чем заставила Верино сердце ёкнуть от сожаления.

— Тебе никто больше не звонил?

— Да нет, мамуль. Всё в порядке. Правда. Вот сегодня наш отряд первое место занял.

— Да ты что?! И ты молчишь! — Вера выпустила воздух из груди с облегчением и прижала похолодевшую ладонь ко лбу.