Стань моим(СИ)

Ей вспомнился вечер накануне его бегства. Может быть, всё дело в её шутке насчёт возможности появления у неё ребёнка? Она решила его разыграть, сказав, что чувствует головокружение и что это похоже на симптом беременности. Наверное, это его и спугнуло. Хотя внешне он ничем не выдал себя, даже сделал вид, что обрадовался ребёнку, подлец! А ночью сбежал. Сбежал! Надо же ей было так шутить... Ведь никакого ребёнка не было, и никаких симптомов не было, это шутка, невинный розыгрыш... Аглая застонала. Он оказался бабником, трусливым бабником, из тех, что никогда не задумываются о последствиях своих приключений...

- Аглая! Ты ещё не готова?

Её душил гнев. Она готова была разрыдаться.

- Да пошёл твой Альфред знаешь куда? Не буду я переодеваться! - Она отшвырнула платье. - И так хороша!

Мать посмотрела на неё испуганно.

- Лаичка, что с тобой?

- Ничего! Я выгляжу прекрасно! Пусть является твой жених, мне тоже любопытно посмотреть на него. Какими бывают директора гастрономов, когда они желают жениться!

- Ты сегодня не в духе. Я дам тебе валерьянки.

- Не нужно мне валерьянки. Оставь меня, мама.

Аглая упала на диван, на глазах её выступили слёзы. Зоя Васильевна всплеснула руками.

- Ну что мне с тобой делать! Ничем на тебя не угодишь...

- Не надо ничего со мной делать.

- Так чего ж ты ревёшь? Сейчас человек придёт, а ты ревёшь!

- А если мне хочется поплакать?

В квартиру позвонили. Зоя Васильевна встрепенулась.

- Это Эрнстов! Ох ты, господи Боже мой! А у меня салат ещё не готов... Лаечка, умоляю тебя, приведи себя в порядок!

Она вышла из комнаты, плотнее прикрыв за собой дверь.

Аглая осталась сидеть. Так и не надетое платье выскользнуло из её рук и упало к ногам. Аглая даже не заметила этого. Она думала о Вячеславе, и слёзы катились из её глаз.

Глава 2

- Добрейший вам вечерок, Зоя Васильевна, добрейший! Вы сегодня превосходно выглядите.

В прихожую из распахнутой двери сначала вдвинулась большая круглая коробка, перевязанная шёлковой лентой, затем показался шуршащий целлофаном букет, и уже после них, держа всё это перед собой, вплыл невысокий круглолицый человек лет сорока пяти, с жидкими рыжеватыми волосами и аккуратно подстриженными усиками. Несмотря на жаркий день, на нём был костюм. Прихожая наполнилась ароматом одеколона.

Зоя Васильевна заулыбалась.

- И вам добрый вечер, Альфред Осипович. Мы с Лаичкой ждём вас... Это торт?...

- Да, мой скромный сувенир.

Зоя Васильевна подхватила коробку.

- Вы так любезны, Альфред Осипович. Прошу вас, проходите в гостиную. Располагайтесь и будьте как дома. Мы с Аглаей как раз собирались ужинать, и я подумала, что вы присоединитесь к нам... Сюда, Альфред Осипович...

- А где Аглая Степановна?

- Сейчас будет. Она сегодня поздно пришла с работы и ещё не успела переодеться.

В гостиной Зоя Васильевна выдвинула одно из кресел, стоявших у стола.

- Вот, подождите её пока...

Эрнстов уселся, удобно откинувшись.

- Очень благодарен вам за содействие... Сама-то Аглая Степановна как отнеслась к моему визиту?

- Знаете, взволновалась очень. Она у меня девушка с характером, хотя, в сущности, добрейшее существо, ласковая, любящая... Сами понимаете, росла без отца... Бывают иногда у неё моменты вспыльчивости... Но это от волнения.

Эрнстов расстегнул пиджак, ослабил галстук под подбородком.

- Я бы очень хотел произвести на вашу дочь хорошее впечатление. Волноваться ей не нужно, дело у нас простое, житейское.

Зоя Васильевна кивнула:

- Это понятно...

- Нам не по восемнадцать лет, чтобы объясняться в любви, как это делают в романах, - продолжал Эрнстов. - Да нам это и ни к чему.

- Совсем ни к чему, - поддакнула Зоя Васильевна.

- Сегодня мы с Аглаей Степановной просто побеседуем, попьём чаю, завтра я её свожу в Большой театр...

- В Большой театр! - умилилась Зоя Васильевна.

Эрнстов горделиво улыбнулся.

- Впрочем, если Аглая Степановна захочет провести вечер в ресторане...

Мать замахала руками.

- Что вы, что вы, нечего её приучать к ресторанам! А Большой театр - это хорошо, культурно.

Гость кивнул.

- Я тоже так подумал. - Он поёрзал в кресле, поглядел на стол, на котором, кроме тарелок с закусками, стояли три прибора. - Что же Аглая Степановна всё не идёт?

- Замешкалась она что-то, - мать суетливо встала. - Пойду посмотрю.

Аглая стояла у окна.

- Аглая! - зашептала мать. - Тебя ждут. Идём. - Она взяла её за руку. - Хоть сейчас-то меня не осрами.

- Погоди, мама. Дай отдышаться... - Аглая вдруг нервно рассмеялась. - Что это я так волнуюсь? Вот дура. Ну, пришёл и пришёл. Как пришёл, так и уйдёт. А я переживаю!

Её смех Зое Васильевне не понравился.

- Лая, - она покачала головой, - ты как-то очень легкомысленно относишься к таким вещам. А это серьёзно. Очень серьёзно. Решается твоя судьба!

Аглая раскрыла косметичку и, глядясь в зеркальце, быстро навела на лице порядок.

- Идём, мама. Ни о чём не беспокойся. Я буду благоразумненькой девочкой, но если твой жених мне не понравится, то ты уж на меня не обижайся. Я не оставлю ему никаких шансов.