Стань моим завтра

– И да, и нет, – проговорил Уэс. – Бекетт увидел этого парня и ударил по тормозам. Как я понял, он сам упал на землю, а его велосипед прокатился еще пару метров и принял на себя основной удар. Бекетт ничего толком не рассказывает, но, по словам очевидца, если бы он среагировал на мгновение медленнее, под передними колесами машины оказались бы его ноги, а не велосипед.

Из моего горла вырвался сдавленный стон.

– О, боже…

– Черт, прости, Зельда, я не хотел тебя напугать. С ним все хорошо. Но можешь, пожалуйста, приехать и уговорить этого барана остаться в больнице на ночь? Врачи хотят за ним понаблюдать.

Я уже мчалась к двери, на ходу накидывая пальто.

– Уже еду.

Бум!

Я бежала примерно в ту сторону, где находилась больнице, пока мне не удалось остановить такси. Десять мучительных минут спустя я уже забежала в приемную. Мне сказали идти в реанимацию; там меня встретил Уэс и проводил в один из отсеков, отгороженных шторой. Бекетт лежал на кровати с приподнятой вверх ногой, забинтованной в области щиколотки. На его щеке виднелась царапина со спекшейся кровью, а ссадины на его локтях как раз обрабатывала медсестра.

Когда он увидел меня, его каменное лицо исказила гримаса, и он отвернулся.

– С тобой все нормально? – спросила я дрожащим голосом, хотя обещала себе сохранять спокойствие. – Скажи правду.

– Все нормально, – проговорил он. – Оставаться здесь на ночь просто глупо. С меня сдерут кучу денег.

Я непонимающе на него уставилась.

– Тебя сбила машина.

Бекетт бросил на Уэса сердитый взгляд.

– Меня никто не сбивал. Под колеса попал только велик.

– А как твоя щиколотка?

– Не сломана, – сказал он. – Я так им сразу и сказал, но это не помешало им повезти меня на рентген.

– У него растяжение мягких тканей передней таранно-малоберцовой связки второй степени, – сказала медсестра.

– Что это значит? – спросила я.

– Это значит, что внутри его ступни что-то порвалось, – пояснил Уэс.

– Там неполный разрыв, и вообще, все это не имеет никакого значения, – проговорил Бекетт.

Пришел доктор и сказал, что они предпочли бы понаблюдать за Бекеттом до утра, но, так как обследование показало, что сотрясения нет, он неохотно отпускал его домой.

Бекетту надели на ногу ортопедический ботинок и дали костыли, но он не мог ими пользоваться из-за того, что снова поранил правый локоть. Сжав зубы, он сел на инвалидную коляску и позволил медсестре довезти себя до выхода из больницы, куда уже подъехало такси, которое я вызывала. Мы с Уэсом и Бекеттом сели на заднее сиденье и, доехав до дома, поднялись в нашу квартиру.

– Береги себя, братан, – сказал Уэс.

Бекетт не ответил. Он лежал на кровати, закрыв глаза.

Уэс вздохнул.

– Он в твоем распоряжении. Доктор сказал, что в ближайшие 48 часов нужно прикладывать к ноге лед и держать ее в приподнятом положении – так высоко, как только получится. А мне надо возвращаться на работу.

– Где его велосипед? – спросила я, подходя к двери.

Уэс покачала головой.

– Разбит всмятку. На починку уйдет почти столько же денег, сколько и на покупку нового.

– А сколько стоит новый?

– Нормальный велик? Минимум тысячу двести баксов. – Он покачал головой. – Да, и не говори. Но пока можно об этом не беспокоиться. Он все равно не сможет ездить, пока не заживет щиколотка. Две недели и ни минутой меньше.

Он поцеловал меня в щеку.

– Звони, если что-то понадобится.

Уэс ушел. Я прислонилась спиной к двери и судорожно выдохнула.

Он в порядке. Велосипед разбит всмятку, но сам он в порядке.

Я пошла на кухню и сделала импровизированный пакет со льдом из кухонного полотенца и упаковки замороженного гороха. Присев на краешек кровати, я положила сверток на забинтованную щиколотку Бекетта.

– Ты что-нибудь чувствуешь?

Он пожал плечами.

– Все нормально, спасибо.

– Тебе нужно что-нибудь еще? – мягко спросила я.

Он открыл глаза – так медленно, будто они весили по пятьдесят килограммов.

– Да, Зэл. Мне нужны те три тысячи долларов. Чтобы купить новый велосипед и оплатить осмотр в гребаной больнице. А тебе нужно подписать контракт.

Где-то с минуту я просидела молча. В моем сердце снова вспыхнул гнев, но тут же начал сходить на нет, и внезапно я ощутила себя очень усталой. Аккуратно, чтобы не задеть локоть Бекетта, я опустилась на кровать рядом с ним. Он поморщился, а потом приобнял меня одной рукой.

– Я не хочу делать это без тебя, – проговорила я. – Должен быть другой выход. Это же наша общая работа, так ведь?

– Не в этот раз, Зэл, – сказал Бекетт. – Мне нужны деньги. Это мое решение.

– Но мы же хотели заниматься этим вместе. Мы можем отнести роман в другое издательство, как ты и говорил. Будем пытаться, снова и снова. Попробуем устроиться на фриланс. Мы сможем найти издателей, которым плевать на твое прошлое.

– Но все это время мне нужно будет работать, Зэл. А для этого мне понадобится новый велосипед.

– Я могу работать в две смены. Или найти вторую работу, пока тебе не станет лучше. Мы накопим на велосипед.