Стань светом моим

Во второй половине дня пришёл Глеб, как и обещал. Ему ужасно не понравилось, что Валера нянчится с Тошей и вместо него собрался с ним на прогулку. По сдвинутым бровям и нервно ходившим желвакам было видно, что он еле сдерживает себя и, как только Валера спустил коляску и забрал на прогулку Тошку, напустился на меня:

- Он же уронит ребёнка или перевернёт коляску! Разве можно рисковать Тошкиным здоровьем!

На мои попытки его успокоить Глеб сердился ещё больше. В конце концов, мне пришлось привести его в чувство, подняв голос до крика:

- Он отец, и от этого никуда не денешься! А ты просто друг!

В ярко-синих глазах Глеба заплескалась обида, буквально всего несколько секунд назад грозные и напористые, они стали теперь печальными и непримиримыми.

- Значит, я просто друг? – Он горько усмехнулся. – А я думал, гораздо больше. – Резко развернулся и направился к выходу из квартиры. Мои извиняющие слова «Не обижайся, Глеб!» потонули в громком стуке стальной двери.

Глеб не показывался недели две, тем не менее сообщил мне по сотовому телефону, что находится по делам в Москве. Зато Валера был у нас с Тошкой с утра до вечера каждый день. По очереди мы ходили на консультации и сдавали экзамены, благо, были в разных группах.

Однажды он остался ночевать, а потом с согласия тёти Маруси перенёс свои вещи из общежития. Правда, спал он отдельно. Когда Глеб появился, его глазам предстала идиллическая картина из семейной жизни – мы с Валерой дружно купали Тошку.

Терпеливо дождавшись, когда мы уложим сына спать, Глеб попросил меня выйти с ним на кухню для разговора. По правде сказать, я чувствовала себя неловко: у меня ещё никогда не было такой ситуации, чтобы из-за меня соперничали парни, а тут, бесспорно, было явное противоборство. Тот и другой злобно посматривали друг на друга, как псы, не поделившие кость.

Безусловно, мне следовало выйти и объясниться с Глебом начистоту. Признаться, я давно стала подозревать, что отношение его ко мне не только дружеское. Да и подруги мои это заметили. И как можно было не заметить, если Глеб бросал на меня пламенные взгляды, упорно приходил ко мне и рисовал мой портрет не раз и не два – я на «плотинке», я выхожу из университета, я нежно обнимаю Тошку…

Похоже, он влюблён в меня. А мне же, хотя и приятно с ним находиться рядом, хотя иногда его взгляды приводят в смущение, сердце ничего не подсказывает. Не приходит оно в волнение. С Глебом спокойно, надёжно и всё. Неужели этого мало? Для благоразумной девушки было бы достаточно, поскольку Глеб – самостоятельная личность, он знает, чего хочет от жизни, у него есть собственная квартира, наконец. У нас с Тошкой был бы свой дом.

Но разве я отношусь к благоразумным? Скорее всего, нет. Иначе не связывалась бы с Валерой вообще. Иначе не ожидала бы по-прежнему от судьбы любви. Его любви.

- Ты решила сделать свой брак настоящим? – спросил Глеб угрюмо - он знал о нашей с Валерой договорённости на год. – Думаешь, можно вернуть то, чего не было?

Я стояла неподвижно, как статуя, и собиралась с мыслями, как бы потактичнее ответить. Глеб протянул руку и нежно убрал с моего лица прядь волос, закрепив её за ухом, а потом неожиданно притянул к себе и крепко обнял. Я почувствовала, как часто забилось его сердце.

- А ну-ка отпусти её! – Послушалось сзади меня. Охнув, я быстро отпрянула от Глеба и обеспокоенно взглянула на рассвирепевшего мужа, который метал гром и молнии на соперника. – Не смей к ней прикасаться!

- Она тебе ненастоящая жена! – Ненавидяще сверкнул на Валеру глазами Глеб и повернулся ко мне. – Я люблю тебя, Тэсс, ты же знаешь, я женюсь на тебе и Антошку усыновлю, как только ты разведёшься!

- Ты спятил! – грозно стал наступать на него Валера. – Я ещё жив и не собираюсь уступать тебе сына и жену! Я навсегда вернулся в семью и никогда не уйду! – Оторопев, я стояла, как истукан, раскрыв рот от изумления; весь имеющийся словарный запас застрял у меня в горле.

- Скажи ему, что он заблуждается, - попросил меня Глеб с надеждой. – Скажи, что не примешь его, он опоздал!

- Он – отец, я не могу прогнать его!

От моих слов Глеб сразу сник, синие глаза его потухли.

– Ты будешь каяться потом. Он не будет любить тебя так, как я, и понимать, как я тебя понимаю, - произнёс Глеб с горечью и ушёл.

Глава VII

Четыре года спустя.

Телефонный звонок разбудил меня, когда я уже была охвачена первыми сновидениями. Дребезжащий звонок бесцеремонно врезался в мой сон и вынудил подняться с кровати и взять трубку. Мельком взглянув на настенные часы, отметила: двенадцатый час ночи – и кому я так поздно понадобилась.

- Да? Слушаю! – испуганно пролепетала. – Кто это?

- Неважно. – Донёсся из трубки странный, леденящий кровь незнакомый шёпот. – Ваш муж сейчас у своей любовницы Натальи Семенковой, а не в командировке, как он говорил. Они в доме её матери в пригороде.