Стань Звездой!

— Да, — соврал Эрик. Нет, боль в спине ушла, будто и не было того отчаянного рывка за поводья. Но в паху творилось что-то невероятное. Кажется, не только у Зака случалась нестандартная реакция на процедуры. Член ныл, больно упирался в резинку белья и отчаянно требовал к себе внимания. Эрик уткнулся лицом в подушку и закусил губу, чтобы не застонать, представляя, как чуткие пальцы Курта скользнут по бокам, заберутся под живот и приласкают уже влажную от смазки головку.

Но Курт, кажется, и не подозревал о его состоянии. Убедившись, что спина больше не болела, он переключился на плечи, и теперь удовольствие волнами гуляло по позвоночнику.

Прикосновения были осторожными и бережными, то невесомыми, то уверенными. Закончилась реклама, и в спальню снова ворвался голос Ларри, а следом за ним — очередной смешок Зака. Эрик представил его возле бассейна, тогда, с Куртом. Как Льюис также бережно гладил Зака. Как тонкие, чуткие пальцы аккуратно раздвигали натертые складки ануса и проскальзывали внутрь, как невесомо касались отекшей простаты.

Эрик все-таки не смог сдержать стона, но подушка заглушила звук, а зрители в студии Кинга оглушительно захлопали.

Он мужественно пережил момент, когда Курт закончил с плечами и перешел к шее, но вздрогнул всем телом, когда его руки зарылись в волосы. Складывалось впечатление, что Курт вовсе не следит за тем, что делает, а лишь увлеченно смотрит шоу, занимая руки привычным и приятным действием. Но все же, когда пошла реклама, он об Эрике вспомнил. Намазал спину мазью из своей баночки и привстал.

— Поворачивайся, — распорядился он.

— Не нужно, спина уже отлично, — Эрик вцепился в подушку, готовый изо всех сил отстаивать свое право остаться на животе. Ну не поворачиваться к Льюису пылающим лицом, зная, что тот увидит мокрое пятно смазки на серой ткани боксеров и натягивающий их стояк.

— Что, стоит? — хмыкнул Курт, и кровь еще сильнее прилила к щекам. — Это нормально. У меня у всех стоит. Поворачивайся, говорю.

— И к твоему дому не устраивают паломничество желающие большой и чистой любви? — проворчал Эрик и сумел-таки расстаться с подушкой. Перевернулся, едва сдерживаясь, чтобы не попытаться закрыть пах руками. Или все той же подушкой.

Но Льюис на него даже не посмотрел. Реклама кончилась, и он снова прикипел взглядом к экрану. И также не глядя снова оседлал его бедра, не обращая внимания на стоящий член. Его руки снова были ласковыми, чуткими, а удовольствие — непривычным, потому что грудь и живот Эрику почти никогда не разминали. И уж тем более — никогда не сидели столь равнодушно на распираемом кровью члене. Глядя в телевизор!

Сам Курт при этом оставался до обидного невозбужден. Когда он наклонялся вперед, чтобы размять плечи, Эрик чувствовал, как к его изнывающему от невнимания члену прижимается мягкое.

Мало того, Курт еще и комментировал происходящее на экране. Одобрительно поддакивал на ответы Зака, пару раз скривился, выражая недовольство. Казалось, он сейчас принимает экзамен и напряженно думает, поставить ли “хорошо” или отправить на пересдачу.

— Ты как? — поинтересовался Курт — конечно же, когда стартанул очередной блок рекламы. — Порядок? — он наконец соизволил опустить глаза и посмотреть на Эрика.

— Да, спасибо, — кивнул Эрик, мечтая, чтобы Курт уже или слез с него, или наконец сделал что-то. В конце концов, сам он в этой ситуации поставил Заку ту самую иголку.

Но Курт не успел ни того, ни другого. Дверь распахнулась, и Зак — точно такой же как тот, что прощался со зрителями на экране — предстал перед ними с самым недоуменным выражением лица. Бегло оценив экспозицию, он зацепился взглядом за баночку с мазью, и хмыкнул.

— Мне как, еще погулять? — поинтересовался саркастично.

— Если ты надеешься, что у меня не останется сил, чтобы выдрать тебя за треп о “Миле за милей”, то забудь, — Курт и не подумал слезть с Эрика, и даже не перестал разминать его грудь. — Сколько раз говорил, пока аванс на счет не капнул — контракт не заработал! А что если завтра эти проныры решат, что Камерон для них слишком дорогой и лучше заплатить миллион неустойки и нанять актера рангом пониже?

— Не после того как они едва ли не руки мне целовали, когда я контракт подписывал, — фыркнул Зак и стал невозмутимо раздеваться. — А что это за сеанс благотворительности?

— Это акт милосердия, — ничуть не смутился Курт. — Безнаказанно останавливать коней на полном скаку могут только русские женщины.

— Ничего серьезного, растяжение, — попытался оправдаться Эрик. К счастью, эрекция пошла на убыль. — Как шоу?

— А ты что же, не смотрел? — поддел его Зак с улыбкой. Он разделся до трусов и лег рядом с Эриком на живот. Курт немедленно положил руку ему на спину и стал разминать уже обоих.

— Было немного трудно сосредоточиться, — признался Эрик. Прижатый так и не слезшим с него Куртом, он не мог ни повернуться, ни встать. Да по правде говоря, и не хотелось. После какао, горячего душа и массажа тело ощущалось почти невесомым. Спина блаженно молчала, боль в мышцах рук и ног тоже отступала.