Стань Звездой!

— Наконец-то! — выдохнул он. Погладил Эрика по спине. — Ты достаточно разогрелся для галопа? — спросил хриплым шепотом.

Подался назад, выходя почти полностью, а потом резко толкнулся вперед.

Эрик вскрикнул, лишь в последний момент успев уткнуться лицом в подушку. В этой позе он не мог ни податься за таранящим его членом, чтобы усилить ощущения, ни потереться о простыню своим собственным, изнывающим от невнимания.

Впрочем, через несколько минут стало все равно. Эрик поднимал голову, жадно хватая воздух, и снова утыкался в подушку, стараясь не кричать в голос. Курт с Заком снова поменялись. Потом еще раз. И, кажется, еще — Эрик уже просто не мог уследить за ними, да и тело не делало никакой разницы. Оба были нетерпеливы, резки и умелы — и лишь по сдавленным стонам — Зак — и короткому рычанию — Курт — еще можно было судить, кто именно заставляет его захлебываться наслаждением.

У Эрика не осталось сил. Все мышцы горели от напряжения, в паху все распирало от прилившей крови. Он гнался за ускользающим раз за разом оргазмом, но все еще держался на узкой грани, когда не хватает буквально одного движения. И Курт, и Зак прекрасно знали, что с ним творится, и методично, безжалостно уводили в сторону от опасной черты, раз за разом возводя возбуждение на новый уровень.

 — Не могу больше… — выдохнул Эрик, и ему было плевать, услышит ли Деб и что она подумает.

— Так кончай, — выдохнул Зак. Он сидел перед ним и яростно комкал простыню.

— Кончай, — прорычал Курт сквозь зубы. — А мы продолжим…

И он выполнил обещание. Чуть замедлился, когда Эрика скрутило в острой, сладкой и болезненной одновременно судороге, дал отдышаться, а потом снова взвинтил темп.

Подушка под головой Эрика стала мокрой от пота, под животом было влажно, а давление на слишком чувствительную простату отдавалось во всем теле острыми вспышками. Не в силах даже кричать, Эрик повернул голову набок и закрыл глаза, просто плывя по течению.

Рядом вытянулся Курт, убрал со лба Эрика влажные волосы. Зак двигался мягко, бережно и нежно, и где-то глубоко внутри снова начинала раскручиваться пружина.

— Не думаю, что ты уже сдулся, — улыбнулся Курт. Его лоб тоже блестел от пота, на щеках цвел румянец, а светло-серые глаза будто потемнели. — Мы только начали.

— Только начали, но я уже скоро не выдержу! — простонал Зак и выгнулся так, что его член стал входить еще глубже, еще ощутимее. — Боги, как хорошо…

— Держись, мой скорострельный друг, — Курт поднялся, и вскоре его место занял Зак. Он тяжело дышал и смотрел на Эрика мутным, расфокусированным взглядом.

Теперь они менялись чаще, а стоны и рычание щедро разбавлялись крепкими ругательствами. Эрик снова уткнулся в подушку, глуша собственные стоны, и с жадностью тянулся за удовольствием.

Второй оргазм вывернул все жилы. Он был таким глубоким, таким полным, будто стянул внутри тела все нервы в единый пульсирующий комок, оборвав несколько из них на самом пике. Кончая, рыча и кусая подушку, Эрик даже не знал, чей член дарит ему наслаждение, пока не открыл глаза и не увидел загнанно дышащего Зака. Он смотрел на него во все глаза, а по покрытому испариной виску текла тонкая струйка.

Курт снова зарычал, глухо и низко, и наконец замедлился. Эрик ощутил, как внутри пульсирует его член, а потом Льюис упал ему на спину, горячий, тяжелый и сорванно дышащий.

— Иди ко мне, — позвал Эрик Зака.  — Давай, хочу почувствовать твой оргазм.

— Сейчас… — выдохнул Зак и потянулся к его рукам. — Курт, помоги мне.

Вдвоем они освободили его от наручников, и Эрик жадно потянул Зака на себя, радуясь, что наконец может его обнять, пусть и дрожащими от слабости руками.

Член уже привычно скользнул внутрь. Ощущения были притупленными и смазанными, но они сейчас и не были важны. Эрик коснулся губами пересохших губ Зака и подал бедрами вверх, навстречу быстрым, почти отчаянным толчкам.

Зак стискивал его обеими руками, глушил стоны в плечо и отчаянно, исступленно двигался. Эрику казалось, что он был на самой грани, но его хватило еще почти на минуту. А потом…

— Тише, тише, любовь моя, — Курт закрыл ему рот, заставляя беззвучно биться в судорогах удовольствия. — Да, вот так… — он прижался губами к его виску, буквально впитывая каждое движение.

Эрик осторожно высвободил зажатую между их телами руку, обнял Курта и прижимал их обоих к себе, пока Зак не расслабился, опустив голову ему на грудь. Потом из последних сил потянулся к Курту за поцелуем, притиснул крепче, когда тот устроился у него под боком.

Ни у кого не было сил, чтобы произнести хоть слово. Эрик снова и снова воспроизводил в памяти это нежное “любовь моя”, и на каком-то глубинном уровне сознания понимал, что просто не мог заставить Зака выбирать между ним и Куртом.

— Предлагаю наречь сей праздник Рождеством и устраивать раз в месяц, — протянул Курт, казалось, вечность спустя. — Чур, в следующий раз я — Иисус.

— Тогда уж Пасха, — поправил его Эрик. — Потому что я успел умереть, возродиться и пару раз вознесся в небеса.

— Он это и имел в виду, — хмыкнул Зак устало.