Стань Звездой!

— У тебя сейчас много свободного времени, подумай о том, чтобы встать с другой стороны трюка, — предложил Эрик. Понятно, что сейчас Фрэнк ощущает себя списанным пилотом, которому милости ради предлагают стать авиаинструктором и каждый день видеть, как другие поднимаются в небо. Но пройдут пара месяцев или год, эмоции улягутся, и Фрэнк сможет посмотреть на предложение другими глазами. — Ты знаешь почти все, научен уже собственным опытом, понимаешь, как важна правильная организация. Каскадеров в Голливуде много, а толковых постановщиков трюков единицы.

— Я подумаю, — дежурным тоном отозвался Фрэнк. Но Эрик другого и не ждал.

— Страховка покроет твое лечение и восстановительную терапию, — сказал он. — Если надумаешь насчет постановки — звони. Помогу начать, сведу с нужными людьми.

Не прощаясь,Эрик вышел из палаты. Фрэнк ничего не сказал — ему явно нужно было время все обдумать.

Сев в машину, Эрик посмотрел на часы. Как раз успеет доехать до базы, проверить подготовку оборудования к хромакей-съемкам до тренировки с Камероном.

Ему претило признаваться в этом самому себе, но тренировки он ждал. Почему-то казалось, что Камерон способен разогнать холод в душе, поселившийся там после визита в больницу. Возможно так и было бы, если бы неожиданно не позвонили со студии: отменились съемки у пары повар-домохозяйка, и организаторы попросили разрешения поснимать сегодня их. Поэтому вместо ненапряжной веселой тренировки вышла полноценная изнуряющая съемка с дублями, игрой на камеру и каким-то чужим, собранным и явно отыгрывающим роль Камероном.

А после съемок тот и вовсе отвел его в сторону.

— Послушай, мне нужно уехать на пару дней. Вроде бы неплохо же получилось? Если в пятницу повторим, достаточно будет?

— Да, уже получается неплохо, — Эрик набросил на шею полотенце. — По возможности делай растяжку хотя бы раз в день. У тебя хороший шпагат, но подстраховаться и подготовить мышцы и связки не помешает.

Эрик не стал говорить о том, что так не делается, и негоже выходить с кое-как сделанным номером. Наверняка Камерон понимал все не хуже него. И для такого спешного отъезда наверняка были причины. Но все равно внутри ворочалось глухое раздражение.

— Ты прости, — Камерон явно был чем-то удручен. — Семейное. Если вернусь раньше — позвоню.

 — Да, конечно, звони, — Эрик спешно пытался припомнить, что слышал о родственниках Камерона. И с удивлением понял, что не знает ничего. Камерон никогда не появлялся на красных дорожках под руку с матерью или отцом, не давал интервью в интерьерах отчего дома.

— Мистер Ласард, могу я поснимать общие планы базы? — вмешался в их разговор оператор.

Эрик кивнул Камерону, поспешившему в сторону раздевалок, и повел любопытного оператора на короткую обзорную экскурсию.

* * *

— Зак! Слава богу! — Зак поймал бросившуюся ему навстречу мать и осторожно сжал ее худенькие плечи. Позволив себе минуту слабости, та быстро перестала всхлипывать и схватила его за руку. — Пойдем скорее! Она никого к себе не пускает. Если вызывать бригаду, то снова получится как в прошлый раз.

— Проследи, чтобы нас никто не слышал, ладно? — Зак мягко отнял руку. — Я приведу ее.

— Хорошо, — мать кивнула. Потом подняла на него взгляд и как в детстве потрепала по волосам. Только теперь для этого ей приходилось вставать на цыпочки.

Она отошла к окну, поправила плотно задернутые шторы. Зак глубоко вздохнул и поднялся по лестнице. Пальцы привычно зацепились за глубокую выбоину в поверхности перил: однажды они с Куртом решили, что будет проще не нести чемодан в руках, а спустить его по перилам. Забыли только, что у него выступают колеса, и те прочертили в мягкой древесине длинную полосу. Им, конечно же, здорово влетело, а отец долго пытался как-то зашлифовать дефект. Потом сдался и хотел поменять перила. Но сначала не доходили руки, а потом у него начало шалить сердце, и стало уже не до этого.

На втором этаже было всего две комнаты: детская и гостевая спальня. Дверь в его бывшую комнату была открыта, и он мог видеть часть обклеенных плакатами стен и свой письменный стол с давно устаревшим компьютером. Его детская комната, да еще лестница, остались единственным местами в доме, где мать не разрешала делать ремонт.

Дав себе немного времени на воспоминания, Зак решительно направился ко второй двери.

— Сказала же — нахрен всех! — послышался громкий голос, стоило Заку постучать.

— Это я, Дэб, — тихо сказал Зак и на секунду прикрыл глаза — так начинались все их разговоры в последние годы.

 — Тебе-то что от меня надо? — устало спросила Дебора. — Опять пришел на клинику уговаривать? В прошлый раз же сказала: больше не соглашусь.

— Открой дверь, — Зак подергал ручку. — Я не собираюсь орать на весь коридор.

— Я тебе открою, а она опять всю мою комнату обшарит? — Дебора снова повысила голос. — Вали в свою идеальную жизнь, Зак, и оставь меня в покое.

— Сколько я в прошлый раз просидел в коридоре? Два дня? Три? Хочешь снова отправить меня к костоправу? Открой дверь, Дэб, пожалей меня хотя бы в этот раз.