Стандарт возмездия

Но теперь, слушая Касыма, старик чуть не задохнулся от гнева, понимая, как бессовестно и нагло его провели эти собаки, эти милицейские ищейки, с которыми он готов был теперь лично расправиться. Немедленно позвонив в Ашхабад Ибаду, он попал как раз в тот момент, когда у него в номере сидели гости, Урбан-ака невольно ускорил развязку событий, которые должны были произойти.

Ибад вышел с пистолетом как раз в тот момент, когда все несколько успокоились и оба его боевика расслабились. Даже они не поняли, что произошло и почему их вожак появился с перекошенным от ненависти лицом. Он повернул оружие в сторону гостя и дрожащим от бешенства голосом сказал:

— Вот ты и попался, сын шакала, — и, переведя дыхание, добавил:

— Теперь я сам пристрелю тебя. В Ашхабаде нашли живого Касыма, которому ты отрезал голову.

Он еще не кончил говорить, как Рустам уже оценил обстановку. Он не хотел рисковать жизнью своих товарищей. Ни один из них не успеет достать пистолет. Ибад стоял в дверях, держи под прицелом всю комнату. Да и его боевики, поняв, что он не шутит, полезли за оружием.

— Ты дурак, — громко и презрительно сказал Рустам, так громко, чтобы его услышали его товарищи, сидевшие в соседнем номере. Передатчик был включен, и они наверняка должны что-то придумать. — С чего ты опять взял, что я предатель? Тебе звонил не настоящий Курбан-ака. Это подставка. Современная техника позволяет обмануть кого угодно. Они просто записали его голос и теперь позвонили тебе в самый напряженный момент. Это наши и ваши враги, Ибад. Не будь дураком, позвони в Ашхабад и убедись, что все нормально. Ты ведь не знаешь, кто именно тебе звонил. Он бы не стал тебе звонить в тот момент, когда мы у цели.

Ибад все-таки дрогнул. В словах незнакомца была доля правды. Его спутники сохраняли невозмутимость. Если перед ним сотрудники милиции, то почему они так спокойно сидят? Ибад не подозревал, что Эдуард уже приготовился к броску, шепнув Матюшевскому, чтобы тот падал в сторону. А Георгий решил бросить в него тяжелый чемодан, чтобы достать в это время оружие. Но на минуту все замерли. По строгим законам подобных операций инициативу брал на себя внедренный агент, которому были гораздо лучше известны и обстановка, и возможности развития ситуации.

Именно поэтому сотрудники Бюро молчали, когда Рустам начал говорить.

Когда он закончил, Ибад засомневался. Деньги-то были настоящие. Груз ждал его в условленном месте через десять минут. Если гость прав и его обманули, позвонив вместо Курбана-ака, то ему лучше не возвращаться в Ашхабад. Такого ему никто не простит. Да и в самой Бухаре он не сможет остаться. Его будут искать по всему городу, а потом найдут и убьют, как собаку.

Сорвать такую сделку по собственной глупости — значит навлечь на себя не только позор и гнев своих соплеменников. Это значит стать живой мишенью.

Такие деньги ему не простит никто. Ибад колебался, а Рустам, видя его нерешительность, предложил:

— Позвони сам старику, иначе провалишь все дело!

Ибад наконец решился. — Держите их под прицелом, — приказал он своим, — я сейчас позвоню Курбану-ака.

Он достал телефон, чтобы набрать номер в Ашхабаде. Его мобильный телефон был самой большой тайной, которую он скрывал даже от своих боевиков. И в этот момент дверь номера дрогнула от удара. Все-таки старые гостиницы имели свою особенность. В них даже ветхие двери держались достаточно прочно.

Раздалось два быстрых выстрела. Все обернулись на звуки выстрелов, еще не понимая, что именно происходит, когда в комнату ворвались Ашимбаев и Шадыев.

Ибад понял, что его обманули опять. Он поднял пистолет, намереваясь пристрелить гостя, из-за которого начались все неприятности. Но только успел отбросить телефон, как Георгий Чумбуридзе метнул в него свой тяжелый чемодан и поднялся, чтобы прикрыть своим телом Рустама. Он все рассчитал правильно, за исключением того, что у дверей тоже стояли боевики Ибада. Один из них трижды выстрелил в Георгия, и тот упал на пол.

Но успели вмешаться другие. Айрапетян не раздумывая выстрелил в голову одному из боевиков. Ворвавшиеся Шадыев и Ашимбаев сделали несколько выстрелов над головой Ибада, мешая ему разобраться, что именно происходит, а Матюшевский и Рустам успели блокировать второго боевика, у которого подполковник выбил коротким резким ударом оружие, а уж Рустам, бросившийся на него, не дал ему его поднять. Ибад, поняв, что можно погибнуть, стрелял наугад, когда пуля Шадыева попала ему прямо в сердце, и он отлетел к стене.

Эдуард бросился к Георгию. Приподнимая грузное тело Чумбуридзе, он почувствовал кровь на своей руке.

— Живой? — испуганно спросил он.

— Живой я, — тяжело ответил Чумбуридзе, — он меня в руку ранил, А две пули в жилет попали. Я на такое дело всегда жилет одеваю.

Рустам шагнул к Ашимбаеву, сидевшему на полу, прислонившись к дивану.

Что-то странное было в его позе.

— Что с вами? — тревожно спросил Рустам, собираясь поднять его. — Не нужно, — он покачал головой. — У меня пуля в животе сидит. Я за этим чертовым Ибадом по всему городу ходил, а бронежилете не погуляешь, в мечеть не войдешь.