«Стандарты» Любви

…Далее, не доходя до территории зимнего катка «Медео», мы продолжили путь, свернув в Комиссаровское ущелье, и стали подниматься по тропе на перевал, переходящий по ту сторону в Бутаковскую долину. День был чудесный, воздух чистый заполнял наши груди ароматами высокогорных трав. На полпути мы перешли через ручей и расположились среди невысокого кустарника на небольшой травянистой лужайке. Я был счастлив и чувствовал, что и Раида в чудном настроении. Нежность обуяла нас. Мы тянулись друг к другу. Поцелуи возбуждали и будили неведомые чувства. Я восторженно любовался своей возлюбленной, постепенно освобождая её из одежд. Изумляла её фигура, а телесная нега возбуждала и тянула к таинственному слиянию. Мы поддались сладостному блаженству и стали одним целым. А потом она нежно сказала мне: «Ты у меня первый. Правда, был у меня близкий друг, но, спасибо ему, оставил меня первозданной. А теперь я твоя. Твоя первозданная». Я был в восторге. Когда мы оделись, я подхватил свою любимую в объятья и стал кружить вокруг себя. И тут она, вдруг ослабев, пролепетала: «Хватит, дорогой мой, остановись — кружится голова». И я, всё ещё радостно возбуждённый, вынужден был резко остановиться. Одно сознавал я тогда, что рядом со мной действительно первозданная возлюбленная. Я люблю её — и стал её любимым.

МИНИ

СКАЗЫ

Гламуры

Я учился в вечерней школе в девятом классе. Мне, как и моему другу — Сашке Крыгину, по прозвищу Крыц, пришлось уйти из дневной школы в вечернюю, ещё в восьмом классе. Ушли мы, как говорится, «по собственному желанию» (причём, в ковычках) очень даже вовремя, хотя до конца учебного года оставалось всего-ничего (была уже весна), но пришлось подать заявления и добровольно оставить «родные пенаты» класса — иначе бы нас просто исключили. А если бы так случилось, мы потеряли бы целый учебный год, который теперь завершили в другой школе.

В вечерней школе занятия проходили всего четыре раза в неделю по вечерам. Времени было много. И мы с Крыцем болтались по улицам, частенько заходили в клуб на танцы и киносеансы. Сашка жил на краю посёлка и поэтому оставался почти всегда на ночлег у нас. Места хватало, тем боле, что брат мой Шуня тоже чаще всего проживал в семье приятеля — одноклассника, где ему были рады, поскольку он способствовал успешному обучению друга. Мы с Крыцем тоже были почти неразлучны.

Не помню в деталях, как это случилось, но я познакомился с одной девушкой-хохлушкой — она приехала с Украины, чтобы помочь старшей сестре, которая была замужем за влиятельным шахтёром, по уходу за дочкой. Звали хохлушку Оксаной. Вспоминаю её сейчас как невысокую девушку лет шестнадцати, шуструю, весёлую и смазливую в пуховом белом платке поверх пальтишка и в аккуратных сапожках, оберегающих её правильные ножки. Была зима. Встречались мы в основном по вечерам в клубе, сидели на киносеансах рядышком. Я держал её руку и иногда, озорства ради, скрёб её ладошку пальчиком. Она при этом слегка жеманилась, каждый раз вздрагивая и давая понять, что знает, что означает этот знак — поскрести ладошку. А означало это то, что я претендую на нечто большее, чем просто невинные прогулки. Но, хотя я и скрёб тогда ладошку, однако всё ещё оставался невинным мальчиком. И даже тогда, когда мы приходили к ней домой и лежали одни на кровати, я не решался её раздеть, не смея даже коснуться её манящих грудей, мы так и лежали одетые, обнимаясь и целуясь в губы — не более того. Встречи наши превратились в привычку. И были тайной. Публично я не появлялся с ней в посёлке и не считал себя совсем взрослым, хотя и хорохорился порой.

А тут однажды, когда я находился дома в кругу семьи: матушки, брата Шуни, дяди Прони и зашедшей к нам в гости тёти Гути, вдруг совершенно неожиданно во время паузы, наша гостья тётя Гутя громко заявляет: «Стою я в магазине за хлебом, народу много, очередь большая. И вдруг одна девка в белом пуховом платке вовсеуслышанье заявляет своей подруге: — Слушай, Галя (звук «г» она произносит по-хохляцки), а у меня жених — Юра Бацуев, учится в девятом классе, он меня сильно любит, мы с ним встречаемся, и у нас серьёзные намерения»…

Дальше я слушать не мог — вспыхнул от стыда, соскочил и кинулся из комнаты. «Жених», «в девятом классе», «Юра Бацуев», «серьёзные намерения» … — всё это она заявляла громко в магазине? Стыдуха-то какая, провалиться сквозь землю можно …»— возмущался я, удаляясь в парк, который находился недалеко от дома…

Вечером, как обычно, мы с Крыцем сидим на скамейке в фойе клуба, и тут появляется моя Ксюшка-хохлушка. Завидев нас, она простирает руки и, пригнувшись, устремляется с блаженной улыбкой ко мне, демонстрируя радость встречи с любимым. Тут я резко вскакиваю и, презрительно сощурив глаза, стремительно проношусь мимо, с упрёком обращаясь в её адрес: «Что ты наделала, как ты могла?!» Оксана ничего не может понять. В недоумении обращается к Крыцу: «Что с ним стряслось? Какая муха его укусила?» Тот тоже ничего не поймёт, только пожимает плечами. Затем поспешно следует за мной.