Станешь моей победой

— Что ты задумал? Признавайся! — сощурившись, Маша складывает руки на груди и принимается меня сканировать.

— Бля, Машка… — не выдерживаю ее острого взгляда. — Не будь душнилой, а. По старой дружбе прошу, помоги. Я просто хочу… — останавливаюсь и прикусываю язык. — Помоги в последний раз. Пожалуйста.

— Хорошо, Савельев! — сдается Мартынова, вскидывая руки. — Но если ты обидишь Аню, клянусь, я выпотрошу из тебя все дерьмо и лентой в твоем же саду развешаю, понял? — громко ударив ладонью по столу, так, что даже Жора подскочил, смотрит на меня с лютой угрозой. Теперь же я не сомневаюсь в ее намерениях надрать мне зад, поэтому просто киваю. — Через полчаса мы с девочками встречается в парке Горького. Аттракционы, шаурма… Аня будет там же.

— Мамасита, ты супер! — вскакивая с кресла, подхватываю Мартынову на руки и делаю несколько оборотов.

— Валите уже! Голова от вас разболелась! — ворчит Маша, пряча улыбку.

Ага… Значит, в шесть часов в парке развлечений. Ну, Тихая, я не виноват, что у тебя подруги такие болтливые. Хотя… Если бы Машка не раскололась, я бы, блядь, как лох снова патрулировал около окон ее спальни.

Смотавшись домой, быстро принимаю душ и меняю шмот — толстовка и рваные джинсы. Часы, банковская карта, сигареты. Собрался быстрее, чем за сорок секунд. И теперь, нервно постукивая пальцами по рулю, жду, пока Султан надрочит свой причесон. Модник херов!

— Он хуже телки, честное слово! — разоряется Глеб, играя в какую-то примитивную игру на мобиле.

— Ну да, парню с района не понять, — ржет Чехов.

— Не знай я его, принял бы за напомаженного пе… Короче, пустил бы его рот на весь район. Серьезно! Он пока яйца намоет, день закончится. А Машка так и так ему не даст, — продолжает тарахтеть Данилевский.

Ох, если бы сейчас в тачке сидел Истомин, он бы принялся порохом плеваться, услышав, что может нагнуть любую, кроме Мартыновой. «Машка» — запретное слово для Даника.

Поглядывая на часы, тянусь к зажиганию. Я уже готов был забить на Султана и сорваться к Тихой. Мы, черт возьми, на десять минут опаздываем. И план по перехвату новенькой у ворот парка с позором провален. Но! Если план А не срабатывает, в ход идет план Б.

Не стоит забывать, что Победа — дело тонкое!

Когда чистоплюй Султан удостоил нас своим вниманием, явил себя народу в полной красе, на часах было без десяти семь.

Час, сука… Целый час я мог любоваться новенькой, но из-за одного расфуфыренного хера давился слюной.

В парке быстро бросаю тачку на парковке и иду искать свою Венеру. Предвкушая нашу встречу, не замечаю того, как с каждым шагом все сильнее ускоряюсь, и теперь обычная прогулка больше на какой-то пеший марафон смахивает.

— Сава, ты в кругосветку что ли собрался? Куда так втопил? — голос Данилевского вынуждает меня тормознуть. — Давайте пожрем. Я пиздец какой голодный.

Голод…

Я его тоже испытываю. Вот только речь идет далеко не о еде.

Забегая в ларек с шавухой, быстро делаем заказ. И все сейчас происходит «быстро», потому что меня попросту ломать начинает от того, что я уже как сутки не видел Тихоню.

Накормив голодного Данилевского, идем в сторону автодрома. Никогда не понимал, в чем прикол этого аттракциона, от которого так тащится Султан. Странно наблюдать, как здоровые мужики пытаются уместиться в мини-версии машины.

Но как только мы подошли к кассе, чтобы купить билеты, Жора толкает меня в плечо, кивком головы указывая на стоящих рядом девушек в соседней очереди.

Тело тут же напрягается. Я, как пиздюк малолетний, суетиться начинаю. Таращусь на свою Тихоню и приход ловлю.

— Какие люди! — тянет Чехов, привлекая к себе внимание. — Дамы, мое почтение! — и сгибается в глубоком реверансе.

— Привет, красотки! — Даник, мастер обольщения, тут же приобнял Машу за талию, за что получил леща. — Погнали на тачках кататься? Мамасита, гоу, прокачу с ветерком!

Пока эти двое снова схлестнулись в словесной перепалке, обхожу Глеба и оказываюсь рядом с Тихой. Она же, не желая общаться со мной, просто прячется за спиной Островской.

— Серьезно? Думаешь, тебя это спасет? — смеюсь с легкой издевкой, потому как Лилу, забывая обо всем на свете, снова теряется в сети, запуская прямой эфир с подписчиками. — Идем со мной на колесо обозрения? — принимаюсь искать любые способы остаться с новенькой вдвоем, потому что мне позарез нужно снова почувствовать ее. — Уверен, ты еще не видела наш город с высоты птичьего полета.

Как же мне хочется ее обнять …

— Знаешь, Мирон, мой предел — детские качели, — быстро выдает Аня, посмотрев на меня с опаской. Неглупая, сразу поняла, чего добиваюсь. Но на этот раз мы пойдем до конца.

— Тогда погнали! Такую красоту ты еще не видела. Если повезет, увидим крутой фейерверк! — ловлю Тихую за руку и увожу в сторону колеса.

Не знаю, почему меня на контакте с новенькой так подрывает. Просто рубит дрожью и сердце срывается. Но в то же время я изнутри сиять начинаю.

Когда Тихая рядом, я ни на чем другом сконцентрироваться не могу. Словно, блядь, этот мир вокруг нее одной вертится. Точнее… Мой мир. Да, все на ней подвязано. И с каких пор? Как долго эти реакции будут проявляться?