Станицы жизни

— А разве в царской армии все генералы были плохи? Дай боже каждому быть таким, как адмирал Макаров.

— Это верно. Но знаете… — замялся Сергей Петрович.

— Вас, товарищ Вельяминов, ничто не должно волновать. Вы наш, советский человек. Вы наравне с другими громили врагов Советской власти. Прошу вас, выкиньте из головы дурные мысли. Вам абсолютно верят.

После этой беседы настроение Вельяминова стало заметно лучше.

Много хорошего сделал Вельяминов тогда, в Тульском полку. И теперь я искренне обрадовался его переводу в первый Московский.

— Когда начальство предложило перебираться сюда, я так и подумал — дело ваших рук, — заявил он, когда теперь явился ко мне с представлением.

С приходом в первый батальон опытного командира Вельяминова дела там пошли значительно лучше. Через короткое время батальон стал передовым в полку — выделялся превосходной строевой выправкой, высокой организованностью, дисциплиной и культурой. На всех смотрах он получал отличные оценки.

В те годы стрелковое дело было основой основ молодой Красной Армии. Вельяминов превосходно знал его, сам являлся незаурядным стрелком и по праву завоевал в полку славу одного из лучших организаторов боевой учебы. По его предложению у нас был создан специальный стрелковый кабинет. В нем даже экспонировались мишени лучших мастеров меткого огня. У этих мишеней нередко происходили горячие споры.

Вельяминов заботился о постоянном пополнении кабинета новинками стрелкового оружия. Он раздобыл и немецкие образцы — Геко, Вальтер, Эрна. Благодаря заботам Сергея Петровича мы имели по тому времени оригинальный прибор «Альмипа» для обучения бойцов прицеливанию и спуску курка.

В кабинете часто собирались красноармейцы, командиры и политработники. Вельяминов читал им лекции по истории развития стрелкового оружия, культуре стрельбы, учил владеть различными приборами.

С нашими стрелками и специалистами стрелкового дела считались и в наркомате. Помню, раздался однажды телефонный звонок из штаба Красной Армии. Звонил Филатов:

— О ваших оружейниках и стрелках хорошо отзываются. Так вот сегодня в Кускове испытываем пулеметы советских конструкторов Колесникова и Токарева. Обязательно приезжайте. Пригласите лучших техников-оружейников, знатоков стрелкового дела.

В тот же день начальник штаба полка Факторович, комбат Вельяминов, начальник оружейной мастерской Козлов, командиры передовых рот Кобяков, Кученев, Ливанов и я выехали в Кусково.

Вскоре на испытательный полигон прибыли Тухачевский, Буденный, Егоров, начальник артиллерии Шейдемав и Филатов. Еще издали, заметив вашу группу, Тухачевский крикнул:

— Особистам привет!

Затем он подошел, со всеми поздоровался.

Начались испытания. Уже после нескольких отстрелов один из лучших оружейников полка Козлов сказал:

— Сравнивая оба новых пулемета с пулеметами англичанина Льюиса и француза Шоша, могу заметить, что наши изобретатели добились лучших успехов. Как английский, так и французский страдают неточным боем. При автоматической стрельбе у них получается большое рассеивание. У наших же кучность хорошая. Некоторые недоделки не имеют большого значения и легко исправимы.

Вельяминов, Факторович, Кученев и другие специалисты-оружейники также высоко оценили работу Колесникова и Токарева. Они высказали несколько замечаний и дали советы, которыми конструкторы воспользовались при совершенствовании пулеметов.

После этого полковых оружейников и военных специалистов часто приглашали для участия в испытаниях. Наш полк стал экспериментальной базой по опробованию и освоению нового стрелкового оружия.

У него красивые черты лица. Одет во френч с четырьмя большими карманами. Портупея плотно облегает грудь. Вошел тихо, как-то незаметно. Доложил:

— Брусин Александр Алексеевич. Прибыл на должность командира батареи.

— Специальное артиллерийское образование имеете?

— Да. Окончил высшую артиллерийскую школу. Отделение бронепоездов.

Узкая специальность Брусина меня смутила. Я прямо сказал:

— Полк наш стрелковый. Бронепоездов в нем нет. Нам нужен командир батареи. Так что с лошадьми придется дело иметь.

Брусин промолчал. Но что делать? Ведь он не виноват в том, что назначен к нам. Поживем — увидим… Может, сумеет командовать обыкновенной батареей.

— Приступайте к работе, товарищ Брусин, — сказал я, подавая ему на прощание руку. — Будет трудно — заходите, посоветуемся.

Прошло немного времени, и мое мнение о Брусине в Корне изменилось. Командир батареи показал себя превосходным организатором, хорошим знатоком артиллерии, чутким товарищем.

Днем Брусин занимался с красноармейцами, а вечерами помогал командирам изучать материальную часть орудий, теорию артиллерийской стрельбы. Позже он преподавал даже правила ухода за конем, которые сам изучил, уже будучи в полку.