Становление

— задний с дверцами — 1,5 см — 100 × 300 × 1,5 × 8 = 0,36

То есть корпус танка без башни и мотора — где-то 14,4 тонны. И это взяли ширину корпуса с запасом — там на одни гусеницы должно было уйти чуть ли не полтора метра из трех с половиной общей ширины. Ну да ладно — потом будет проще наращивать броню, раз уже сейчас подвеска будет рассчитываться на больший вес.

А так — мотор с оборудованием даст еще тонну, траки с колесами и амортизаторами — две, башня с пушкой — где-то десять тонн.

Итого масса танка получалась около тридцати тонн. Прилично, но не чрезмерно. По-тяжелее тридцатьчетверки, но и защищеннее, и просторнее. Народ вдруг как-то встрепенулся, подобрался. В глазах появился нездоровый блеск. Еще бы, сделать свой танк — огромное дело… Даже мысль об этом раньше была крамольной, а сейчас все вдруг показалось достижимым. Невероятно, но — вот же оно!!! Назревала буря. Народ слегка потрогал что-то новое, ему понравилось, и захотелось потрогать по-плотнее. Кто-то уже возбужденно зашептался по углам, кто-то схватился за карандаш и начал нервно его жевать. Тут и я подлил масла в огонь:

— Да, тяжеловат — никакая подвеска не выдержит.

И тут плотину прорвало. И подвеска в принципе выдержит — "Да подберем нормальную, чего там…", и мотор есть, и катки можно вообще штамповать горячей штамповкой…

В общем — через две недели полигон около цеха терзало три самобеглых платформы — еще без верхних листов и башни, но уже нагруженные в соответствии с будущей броней и оборудованием — проверяли работу подвески в разных вариантах. Заодно нашли несколько улучшений технологии металлообработки. Например, отверстия под катки прожигали газовой горелкой и потом рассверливали инструментом в плоскими наклонными сменным лезвиями — отсутствовала нулевая скорость хода сверла, а соответственно понижалась нагрузка на него — увеличивался срок службы и скорость обработки.

Эту же технологию передали артиллеристам, только предложили им пробивать заготовки стволов сразу после застывания отливки — в горячем состоянии, пока еще короткую. Затем охлаждали, высверливали центральную часть, где больше всего неоднородностей, нагревали, проковывали в горячем состоянии на радиальных молотах с оправкой в канале ствола, охлаждали, выполняли термообработку и затем начинали механообработку — постепенное рассверливание ствола до нужного размера, обтачивание снаружи, исправляли увод ствола на гибочных прессах. Под конец, после нарезов, делали напыление износостойкого покрытия на поверхность канала ствола. И потом — электрошлифовку. Поначалу один ствол длиной 60 калибров делался почти две недели. Но живучесть была невероятная — мало того что проковка на оправке делала структуру металла с внутренней стороны довольно однородной, а вытягивание, которое при этом происходило, создавало нитчатую структуру металла, так еще покрытие канала ствола сильно уменьшало трение снаряда о его поверхность — ствол не только меньше изнашивался — он меньше грелся, что позволяло дольше вести интенсивную стрельбу до того, как от неоднородных температурных напряжений на все-равно остающихся неоднородностях металла его начинало уводить и точность стрельбы заметно падала.

Но вернемся к танку.

Подвеску сделали торсионной — запросили на Кировском документацию на подвеску КВ-2 — чертежи, тип стали и режимы ее теплообработки, и на ее основе сделали свою. Первый вариант подвески получался жестковатым — экипаж сильно трясло, у танкистов и так из-за тряски радикулит — профессиональная болезнь, а тут… Еще бы — КВ тяжелее нашего на двадцать тонн — у него и подвеска другая. Попробовали сделать более мягкой подрессоривание индивидуальных сидений — резко увеличилось количество ушибов — танкистов часто мотало в противофазе с корпусом танка и било о стенки. Злые испытатели матерясь вылезали из танка и от души обкладывали этих конструкторов с этой их железякой, но потом отходили — все понимали, что сразу ничего не делается. Сделали подвеску более мягкой, но, похоже, переборщили — часто возникали ощущения морской болезни из-за колебаний корпуса с частотой более полутора секунд на некоторых режимах движения — человеческий организм все-таки привык к ходьбе, колебания которой меньше секунды. Наконец, на пятом варианте получалось что-то среднее — и не зубодробительное и без морской волны.