Становление

Немцы еще только начали переходить к сплошной многополосной обороне (в моей истории это случилось только летом 4Зго), и сейчас против нас все еще применяли очаговую оборону в одну цепь. Поэтому в атаках мы не делали больших резервов и многоэшелонных порядков наступающей части — почти вся наступающая часть — полк, батальон — шла в первом эшелоне, в резерве оставалось не более 10 % — для блокирования контратак. Вот части вторых эшелонов — полки и батальоны — те уже шли колоннами в образовавшийся прорыв. Прорывом и развитием занимались разные части со своими командирами. Этим мы конечно отходили от принятой тактики, которая в уставах прописывала, что надо эшелонировать буквально все — вплоть до взводов. Нет у взвода той ударной силы, которую имело бы смысл эшелонировать. Если против него отделение — это еще куда ни шло, да и то проще окружить и расстрелять с разных сторон. А уж при наступлении на окопы — у противника всяко будет не меньше взвода — его забить — и прорывать будет больше нечего, а если есть чего — то надо наваливаться скопом (но не толпой) — с взаимной поддержкой — пока одни перебежками приближаются к противнику, другие — рядом — стреляют по нему. А потом наоборот — тут главное чтобы плотность стволов была максимальна, чтобы отдельные горячие головы не пересекали сектора стрельбы соседей — много нюансов. В задние линии мы ставили старичков — они могли определить момент когда впереди лежащие собираются вскочить для перебежек и вовремя прекратить огонь, чтобы не подстрелить своих. Всегда стреляло два, а бежало одно отделение. Комвзвода конечно мог синхронизировать их действия, но не зря же пехоту гоняли до посинения — "десять шагов пробежка, полминуты стрельбы" — это въелось в подошвы их сапог вместе с песком и грязью, что они намесили на полигонах. Центрами синхронизации были сержанты — они подавали команды своим непосредственным подчиненным и следили за порядком перебежек между отделениями — надо не просто чередовать, но чередовать с умом, потому как повторяющийся узор перемещений фрицы разгадают на раз и будут подлавливать вскакивающие отделения сосредоточенным огнем. По-крайней мере, мы бы так и делали. А так — при пробежке или перед ней бойцы успевали засечь источники стрельбы спереди и немного по бокам у соседей и, в очередной раз плюхнувшись на землю, начинали садить редкими злыми очередями — не убить, так подавить — чтобы не стрелял по товарищам. перебегающим сейчас справа или слева. Передние бойцы стреляли по бокам, чтобы не зацепить перебегающих соседей, задние — вперед над головами — чтобы не стреляли уже по нашим. При подходе к ложбинкам и прочим укромным местам туда посылали навесом несколько ручных или мортирных гранат — фланкирующий или кинжальный огонь из до времени молчащих пулеметов никто не любил. За этим следил сержант и опытные бойцы. И за сто-двести метров, когда становился высок риск словить внезапный фланкирующий пулеметный огонь из амбразур, недоступных с фронта, все сливались с землей и становились травой "переползи-поле".