Становление

Конечно, этим мы подложили свинью Красной Армии — ну так пусть и сами шевелятся, тем более я помню, что уже в Сталинградской битве применялись кирасы. Так что адеквата там было гораздо больше. И поступить по-другому, придержав броники, я тоже не мог — только так, мелкими технологическими преимуществами, мы и могли выстоять первые два года, пока не научимся воевать крупными соединениями и пока не выйдем на массовое производство тяжелого вооружения.

Глава 22

А проблему крупных соединений мы пока решили не форсировать. Стратегические наступления нам все-равно были недоступны из-за несовместимых весовых категорий — только глухая оборона, засады и рейды по тылам — а там отлично справляются и комбаты, координируя свои действия с соседями. Махновщина, но пока работало. Все, что мы пока сделали по результатам боев — это развернули одиннадцать наиболее успешных батальонов в полки с соответствующим повышением званий и должностей. А высшие командиры РККА, кто не захотел или опасался возвращаться на большую землю, занимались обеспечением боевой и тыловой подготовки — проверить чистоту полов или наличие запасов на вещевом складе они вполне могли. Тем и занимались, оставив даже обучение наших войск нашим же специалистам — они обучали тому, что было нужно нам и в наших условиях. Крупные соединения под единым командиром нам все-равно потребуются, вот только командир должен быть грамотным, приученным к нашему способу войны — протискивание через слабые направления, окружение и последующее отбитие деблокирующих атак, контратаки, нападения на колонны.

Естественно, все это подкреплялось мощными грузовыми потоками на вездеходах и транспортных самолетах. Комбаты хотя и координировали действия между собой, но не всегда успешно — мешали недостаток владения обстановкой, а то и просто амбиции — все прошли уже не один десяток боев, поэтому далеко не всегда могли обуздать свое эго и начать выполнять задачи, которые стояли перед соседями, когда были и другие, не менее вкусные задачи.

А сил батальонов хватало не всегда — мы не могли окружить например полк, не говоря о дивизии — только поставить заслон на каком-то направлении, чтобы перенаправить крупное соединение немцев в другую сторону. Справедливости ради надо отметить, что и такой карамболь сильно трепал немцев — батальоны занимали несколько взаимосвязанных оборонительных позиций на направлениях наиболее удобного движения, и немецкая часть, словно шар от бортов, отскакивала от очередной позиции, чтобы через некоторое время упереться в следующую и отскочить уже от нее, и так, пройдя по касательной к нашим позициям несколько раз, в конце концов вырывалась из частичного окружения, как правило уже без тяжелого вооружения и с большими потерями, но все-равно не уничтоженная полностью. При наличии у нас общего командования даже уровня полка дивизия скорее всего просто не вышла бы к своим — достаточно было перекрыть еще пару-тройку направлений — и все — она бы так и тыкалась в нашу оборону, пока бы не закончилась. И только отсутствие координации, которой все должны подчиняться, позволяло им вырываться.

Подчинение частей одному командиру позволяет быстрее реагировать на ситуацию. В этом случае части просто исполняют приказ своего командования. Если бы какие-то части подчинялись другому командиру, пришлось бы посылать тому запрос на исполнение приказа его частям, тот командир должен был бы вникнуть в "чужую" ситуацию, за которой он вообще-то не особо следит — своих дел хватает, и если приказ не противоречит его целям — приказать исполнить его, а если противоречит — тогда мог и не приказать — и тогда бы пришлось обращаться в более высокие инстанции — а это снова время. Ведь почему отдельный командир не из той же иерархии не исполнит чужой приказ? Потому что у него есть свои цели и задачи, приказы, отданные его командованием. Вот для чего и нужны были крупные части под единым командованием — у мелких просто не хватало сил для того уровня операций, на который мы сейчас выходили. И ускорить процессы мы никак не могли — оставалось ждать, пока командиры вырастут сами, мы лишь слегка подталкивали этот процесс, когда отдельным успешным командирам ставили задачи, которые чуть превышали их уровень, одновременно придавая им какие-то средства усиления, в том числе и по их запросам — и смотрели — и как он спланирует, и как справится, с задачей.