Становление богом

Марина несколько успокоилась и начала собирать на стол, стол адептов был весьма аскетичен. Жареная картошка, чёрный хлеб, купленная недавно килька и конечно же водка. Демон открыл бутылку и принялся наливать девушке в небольшую рюмку, себе в гранёный стакан.

– Ну, за успешное воплощение сомнительных наших замыслов – сказал он, и осушил стакан в два глотка, даже и не поморщившись.

– Ты что ещё не отказался от глупой своей затеи с условиями?

– Условия эти не глупые, а очень даже и перспективные, и от тебя я жду помощи, а не критики, ну что? Поможешь мне исполнить условия?

– Помогу, конечно, раз уж решил этим заниматься, только как? Разве что советом и всемирной поддержкой любых моих начинаний и силой моей вечной любви к тебе.

Адепты исполнившееся взаимопониманием улыбнулись друг другу и выпили ещё водки.

– Хорошо, тогда можешь начинать прямо сию минуту, пошли в ритуальную комнату.

– Зачем?

– Мне нужна консультация, хочу вызвать знающего и переговорить с ним.

– Опять? Ты же знаешь… ну что после этого я чувствую себя отвратительно, это страшно больно, ну холодно как-то! Может что-нибудь попроще сообразим? Отдавать себя любимую во власть этому… этому существу!

– Послушай, мы же делали это не один раз и ничего с тобой не случалось. Я рядом, тебе никакого вреда он не причинит. Ты что мне не доверяешь? Да ладно тебе, сделай для меня это, а я тоже сделаю для тебя что-нибудь хорошее, идём.

Марина поднялась со своего стула, и адепты направились в комнату, предназначенную для совершения ритуалов. Квартира адепта делилась на жилую и рабочую или же ритуальную комнату. Она представляла собой своеобразную помесь католической церкви, храмы древних язычников и лаборатории средневековых алхимиков, стены комнаты были обиты зелёной тканью, которые были изукрашены различными оккультными знаками основных эзотерических школ, на потолке демон намалевал звезду с восемью лучами ориентированных по разным сторонам света и окружённую символами стихии и семи планет. Также в комнате были подсвечники со множеством разноцветных свечей, у восточной стены находился большой алтарь, он выглядел как деревянный кухонный стол, который был покрыт белыми и золотыми нитями, над ним висели африканские маски дьяволов, ну а на самом верху висела огромная вырезанная из ясеня пентаграмма с фотографиями Троицкой церкви, а также не каноническая икона изображавшая Иисуса. Подле алтаря стояла табуретка на которой размещался магический жезл, тетрадь со стандартными заклинаниями, чаша и ритуальный нож, всю эту обстановку дополнял шкаф содержавший амулеты, ксерокопии с древнеегипетских текстов и склянки с подозрительным содержимым.

Комната Демона как нельзя более полно отвечала расхожим представлениям о классическом логове чернокнижника.

Марина пыталась расслабиться и ей это более или менее удалось, демон же отыскав в своём колдовском развале баночку с чёрной жидкостью и кисть из рисовального набора для школьников приблизился со всем этим к своей подруге, критически оглядев худощавое Маринино тело он открыл банку и принялся расписывать его узорами, спиралями, иероглифами жидкость, распространяя, запах болота оставляла на коже девушки чёрные, как будто выжженные на дереве чем-то раскалённым следы. От холодных прикосновений кисти Марины то и дело угрюмо морщилась.

– Так… – сказал демон кончив в свою работу и превратив Марину в подобие дикарского фетиша, вроде всё, закрой глаза и ни о чём не думай, ни в коем случае не пытайся сопротивляться, от этого будет больно, да и крыша может поехать, просто впусти в себя это и отключайся.

– Да знаю я, давай быстрее, а то холодно что-то у нас, в последнее время с отоплением не лады.

– Приступаем – Демон облачившись в чёрную рясу взял магический жезл и принялся им размахивать вычерчивая в воздухе невидимые слова и знаки, затем он достал шпаргалку с нужным заклятием, и после он начал читать его не прекращая своих манипуляций колдовским жезлом. Атмосфера сразу стала сгущаться, слова древнего языка, которые перестали быть разговорным как минимум 3.000 лет назад мягко давили на разум девушки, пытаясь раскатать его в плоский блин.