Становление династии Тюдоров

Удалось бежать и главным бунтарям Солсбери: епископу Вудвилю, сэру Жилю Добени, братьям Чийнам и Эдмунду Хэмпдену из Уилтшира. Из восставших в Кенте ушли от возмездия Уильям и Томас Брэндоны, Ричард Гилдфорд и Эдуард Пойнингс (его Полидор Вергилий считает одним из главных лидеров восстания). Епископ Мортон и Кристофер Эрсуик отправились во Фландрию. Ричард III не сомневался, что другой «шустрый церковник» Ричард Фоке — каноник собора Солсбери — встретился с Генрихом Тюдором 22 января и стал одним из его советников.

Для Джона Харкорта и епископа Вудвиля изгнание оказалось недолгим: оба умерли летом 1484 года — один в Бретани, другой — во Франции. Считают, что священник похоронен в своей епархии в Солсбери.

К тому времени Ричард уехал из Солсбери. 8 ноября он уже в Эксетере. По всей стране снуют королевские патрули, повсюду — военные посты.

Ричард III полностью владеет ситуацией, когда суда Генриха бросают якорь у входа в Плимутскую гавань. Команда Тюдора видит на берегу солдат. Принимается разумное решение: не выходить на сушу, пока не подойдут остальные корабли, отброшенные штормом. Все же Генрих посылает к берегу лодку с разведчиками. Они благополучно вернулись обратно и сообщили следующее: дескать, это люди Бекингема. Они ждут не дождутся, когда Тюдоры ступят на землю Англии.

Для Генриха этот день стал уроком благоразумия и осторожности. Ни один из потерянных в шторме кораблей так и не дошел до Девона. Зато вскоре пришла весть о казни Бекингема. Тюдор поспешил выйти в открытое море. Несколько человек из его команды все-таки попали в плен. Через несколько недель, как раз перед Рождеством, четверых освободили и отправили домой за выкупом для себя и своих товарищей, которых держали в заложниках. Кораблям Тюдоров снова не повезло. Шторм застал их и на обратном пути. Несколько дней их болтало по морю и наконец прибило к северному побережью Франции, довольно далеко от восточной Бретани. Одно судно оказалось у города Дьепп, другое — у Сен-Васт-Ля-Ог на континентальном полуострове.

Остальные корабли флотилии добрались до Кале, а некоторые даже до Фландрии. Команда Генриха Тюдора дала себе трехдневный отдых, прежде чем взять курс на Бретань через Нормандию.

Англичане патрулировали и канал. По приказу Ричарда III останавливали все корабли, направляющиеся в Бретань из Фландрии. А 20 декабря меры ужесточились: теперь ведено задерживать, а то и уничтожать любое судно вплоть до самой небольшой лодки.

Генриху требовалось охранное свидетельство, чтобы пройти воды Нормандии. Выдать документ мог новый король Франции — Карл VIII. Тюдор посылает к нему парламентеров. Те возвращаются с нужной бумагой и даже некоторой суммой денег. Помните, как правдами и неправдами Людовик XI пытался заполучить Тюдоров? Первый контакт с Карлом лишний раз напомнил, что «новая метла и метет по-новому». Людовик XI скончался 30 августа 1483 года. Политическая нестабильность в стране, вследствие его смерти, возможно, несколько парализовала деятельность министерства нового короля. Не исключено, что неудачная попытка Генриха вернуться в Англию разочаровала французов: они не видели в нем опасного соперника Ричарду III. Есть и еще одно объяснение любезности Карла VIII, достаточно, убедительное. Маргарет Бифорт заплатила огромные деньги за охранное свидетельство Генриха. Посредником в этом деле был небезызвестный Пьер Ландэ. Правительство Франции видело в нем единственную достойную кандидатуру для проведения международных переговоров с Бретанью.

Каковы бы ни были причины, главное: король Карл позволил Генриху Тюдору с войском и свитой пройти по его территории и вернуться в герцогство Франциска II. Похоже, король сочувствовал неудаче Тюдоров и не выказывал желания воспользоваться их затруднениями. Им даже дали сопровождающих: Генрих Карбонель, верноподданный Карла, и его сын Джин де Карбонель, мажордом королевского дворца, проводили корабли Тюдора до аббатства Сен-Савер в Редоне. А уж оттуда англичане и бретонцы самостоятельно добирались до Ванна.

В октябре 1483 года будущее Генриха представлялось в самом радужном свете. А спустя месяц все резко изменилось. Его бесславное возвращение в Бретань лишило его, казалось, всех надежд. Даже любезность короля Франции воспринималась как знак политической ничтожности Тюдора. Его роль в дипломатических играх Франциска II практически свелась к нулю. Теперь можно было всерьез опасаться заключения мира между Ричардом III и герцогом Бретани. От былого династийного и государственного веса Генриха, как он считал, ничего не осталось. Он был просто изгоем, чей авторитет в Англии таял день ото дня.