Становление короля (СИ)

— Ваше Величество! — окликнула его женщина в белом халате. Форму Дроздов нарисовал вручную. Ещё пару лет здесь, и он будет ещё и художником.

— О, Рони, — король пожал маленькую ладошку управляющей больницей. — Как тут успехи, все работает?

— Да, Ваше Величество! — та улыбнулась, приглашая его присесть на диван. — Как Ваша нога? Я наслышана о случившемся.

Дроздов отмахнулся.

— Это пройденный этап, я не хочу концентрироваться на издержках, — он потер колено ладонью через воинские штаны. — Идя на войну, я был готов к увечьям.

— Это не значит, что они вам нужны, — Рони достала блокнот, листая его и демонстрируя королю. — Вот, я как раз изучала внимательнее анатомию. Дайте мне время, и я обязательно придумаю решение этой проблемы.

— Хорошо, — кивнул Дроздов, замечая довольно правильные наброски. — Расскажи мне подробнее о делах больницы.

— Ну, мы не совсем успеваем с потоком больных, — девушка даже иногда разговаривала на написанном Дроздовым сленге. — Каждый хочет побывать в вашей больнице. Несут самые разные проблемы. От насморка до умирающих бабуль. Знаний пока не хватает, но мы все учимся.

— Это правильно, — согласился мужчина. — Во всех больницах так. Потом наловчитесь.

— А что, есть и другие? — удивилась Рони, глядя синими глазами на короля из-под круглых очков.

— Э, нет, не так выразился, — откашлялся Дроздов, понимая, что стал слишком много болтать. — Вам нужно еще людей или эльфов набрать. Сначала пусть хоть уборкой занимаются, инструменты держат, но потихоньку учатся.

— Да, мой король, так и сделаем, — Рони встала, подавая руку Дроздову, но тот встал самостоятельно. — Мне пора идти, пациенты ждут. Ну а Вам… в общем, Вас ждут в третьей палате. По коридору налево, а потом…

— Я знаю где третья палата, Рони, — улыбнулся король, хромая, — это я придумал здесь все.

Идти было непросто, но ещё тревожнее было в груди. Дроздов свернул в нужный коридор, видя в его конце Адама с его нянечкой и ещё пару безликих слуг. Его брат смотрел куда-то в пол, он тоже повзрослел за этот месяц. Медленно подойдя к принцу, Лукас пихнул его в туфлю тростью, пытаясь игриво обратить на себя внимание.

— Лукас? — Адам сразу вскочил, глядя на брата почти испуганно. — Не думал, что ты так сразу придешь.

— Ну, я закончил здесь все дела, теперь пойду во дворец. Ланса так обрадуется моему приезду, не хочу заставлять её ждать, — улыбка короля померкла, когда Адам не реагировал на его веселый тон. — Что-то случилось? Почему вообще вы оба здесь? О, Богиня, что-то с Нерель?!

— Сестра в порядке, — быстро выпалил Адам, преграждая путь к палате. — Послушай, все не так плохо. Я помню, что стало с моим веселым и добрым братом, когда умерли родители. Я не могу потерять тебя снова.

У Дроздова было два варианта реакции — оттолкнуть Адама и влететь внутрь и спокойно прояснить ситуацию. Выбрал он неожиданный, даже не учитывавшийся вариант.

Медленно убрав руку брата, Дроздов приоткрыл дверь, ещё не глядя внутрь, сказав:

— Не беспокойся, что бы ни случилось, я больше не сломаюсь.

Но с выводами мужчина поспешил.

В кровати лежала Ланса, бледная, словно мертвая. В уголках губ запеклась кровь, а ноздри были покрыты черной коркой.

Адам вошел следом, как и его нянечка, что была подругой Лансы. Она плакала совсем беззвучно, часто вытирая крупные слёзы.

— Её нашла горничная, — тихо сказал Адам. — Ланса даже была в сознании, назвала только одно имя и упала в обморок. Её отравили настойкой Черной поганки. Она бы умерла, если бы не эта больница. Лансе промыли нутро, поставили эти штуки. Она не приходит в себя, но она жива. Ты умный, брат, ты придумаешь, как её спасти.

Дроздов лишь молча сел на кровать эльфийки, глядя словно сквозь неё. Ланса была той, кто помог ему начать в этом мире. Она всегда была рядом, каждый день, едва ли не единственная, кому он полностью доверял. Это было больно, удар в спину, по самому уязвимому. И Дроздову не нужно было спрашивать, чье имя она назвала, он и так это знал. Но злости и желания разорвать Вергеля не было.

Была всепоглощающая усталость. Усталость от войны, усталость от дороги, от травмы, но, главное, усталость от всех этих интриг и подножек. Он ничего не знал о настойке из поганок. Ни черных, ни белых. Дроздов мог лишь надеяться, что каким-то чудесным образом Лансу спасет магия.

— Мы уже вызвали лекаря от ядов, — сквозь плач сказала нянечка Адама. — Главное, чтобы она дождалась.

Дроздов попросил их ненадолго выйти, а ещё лучше — идти в замок без него. Сам он ещё долго сидел молча на кровати Лансы, пока не набрался смелости проверить её показатели. Он измерил пульс, дыхание, проверил слизистые и реакции зрачков. Сейчас ему стало правда жаль, что его знаний недостаточно, чтобы помочь нянечке. А она даже для него, почти сорокалетнего мужика, стала нянечкой. Заботливой и ласковой, даже его мать никогда такой не была. Она не выпускала сигарету изо рта, все время высказывала свое недовольство и оставляла его заботы на других.