Становление короля (СИ)

Дроздов поделился с ней заклинанием, и они оба замерли, заметив, что повозка остановилась, въехав в толпу солдат врага. Какое-то время ничего не происходило, противник был слишком занят боем, пока из толпы не отделился человек на коне, по всем признакам похожий на короля Церела. Алый длинным плащ, корона монарха, золотые латы. Дроздов даже устало вздохну, подумав, что никакой драгоценный металл не спасет того от гибели.

И когда на смертника наставили мечи, заставляя показать, что под брезентов, Дроздов едва поборол желание прикрыть глаза. Он уверял себя, что Церел ведь тоже сражался нечестно, начав на день раньше, стерев с лица земли множество поселений. И это не месть им, это… просто такой же нечестный удар. Только лучше.

Заряд сдетонировал, причем куда сильнее, чем рассчитывали король и оружейница. Ударной волной снесло и первую линию их солдат, правда, лишь повалив их с ног друг на друга. С самой сердцевины взрыва вверх рванули ошметки кареты, и это единственное, что было досконально видно за огненным и дымовым грибом. Взрыв вырвал куски земли, редкие деревья, что до этого сожгли враги, но вместе с тем и самих солдат противника.

Зрелище вышло поистине завораживающим, это было заметно даже по простым армейцам, что, раскрыв рты и держась друг за друга, смотрели на распустившийся цветок огня. Достав ручные гранаты, так требовалось по плану, первая линия на счет «три» выдернула чеку в полусотни гранат, бросив их в оставшуюся толпу врага. Раздались ещё взрывы, веретеницей окутывая дымом все пространство. Ещё сквозь пелену, их армия открыла огонь из автоматов, продвигаясь вперед.

Дроздов, конечно, рассчитывал на эффект от этого всего, но выстрелы стихли очень быстро. Стоило дыму рассеяться, а пыли осесть — как стало заметно, что выжившие, оглушенные взрывами, вовсе не планируют продолжать бой. Они сидели на земле, растерянные и грязные, не сопротивляясь, да и вообще не двигаясь.

Хлопнув Кэсс по плечу, у которой в её молчаливом шоке по лицу струились слёзы, Дроздов бегом направился вниз. Запрыгнув на коня, он стегнул его по крупным бокам, припустив к передовой. Пробравшись к своим, в самое начало строя, мужчина отдал приказ идти до дворца, не жалея тех, кто откажется сдаваться. Пленников в этот раз не брали.

По мере продвижения строя, раздавались редкие залпы автоматной очереди, из запаса главнокомандующие иногда доставали по гранате, бросая её в пустые здания, чтобы их мощь оставляла следы и препятствовала сопротивлению. Дроздов потерял счет времени, ведь их толком никто не останавливал, редкие группы ополчения выскакивали перед воротами особо крупных городов, но это едва ли задерживало войско.

Шли они так же не все, Дроздов подстраховался, оставив часть армии на защиту бывшей границы. Так же строительная кампания сильно не ждала, все-таки план переселения эльфов стоило начинать немедленно, так им ещё же и разрушенные города отстраивать.

Но, что там происходило, Дроздов уже не знал, чувствуя особенно ярко отсутствие средств связи. Но постепенно, через несколько дней почти беспрерывной ходьбы, им наконец показалась столица.

Это был первый бой короля, в котором его жизни действительно угрожали. Часть магов атаковала из-за стен, и Дроздов едва сумел поставить щит. Его сбило с коня, но армии не требовалось много времени на отлаженную схему. Пара ручных гранат напрочь снесла ворота, автоматная очередь показала недовольным, какой быстрой может быть смерть.

Солдаты помогли королю подняться. Его и без того многострадальное колено снова смотрело в другую сторону. Махнув армии входить в город, Дроздов обратно поднялся на коня, не без посторонней помощи, теперь шествуя в середине строя.

Дворец они взяли спокойно, сожгли, как в лучших традициях его мира, флаг Церела, возгрузив на самую высокую башню свой.

Отныне это королевство становилось частью Люценса, под предводительством Лукаса Драммонда.

Дроздов еще этого не понимал, мучаясь от боли в колене. Пока зачищался дворец от несогласных, солдаты выводили в разные залы разные сословия зависимо от их позиции. Сам король уже сидел на троне своего предшественника, ожидая лекарей, приставленных к армии. Взглянув на себе в отражении золотого скипетра, а фетиш бывшего короля на золото Дроздов успел заметить, он увидел там усталого человека, с синяками под глазами и разбитой головой. Видно, ударился, когда упал с лошади. Как интересно не юном короле отразился возраст его души — лицо осунулось, посерело, крупные морщины залегли на самом виду.

Лекари, используя его книги, а вторая часть уже была доступна крошечным тиражом, а за время войны так и вовсе большим, хлопотали над его коленом. Местные служки с недоверием помогали королю переодеваться и привести себя в порядок.