Становление крови

Поняв, что продолжать разговор бессмысленно, шериф откланялся и покинул резиденцию губернатора Верхних островов. А вечером мелкий неприметный мальчишка в заштопанных обносках, каких десятки ошивается в порту, твердой походкой подошел к капитану судна собирающегося отправиться к берегам островов Каларгона и передал письмо, запечатанное личной печатью Колина, а также деньги для оплаты его пересылки почтой через телепорт на Дике. Адресатом послания значил лично герцог Кас.

*****

— Болваны! — стоило двери за спиной советника Грегори закрыться, отсекая его от коридора и от возможности быть услышанным кем-то не тем, как могущественный маг дал волю своим чувствам, — И они называют себя лучшими! Кучка близоруких ублюдков! Магия им важнее жизни!

— Я так понимаю, мессир, что вы не удержались и все же озвучили на Совете свою идею обратиться в вампиров? — рядом с советником возникла красивая женщина лет тридцати с копной огненно рыжих волос, собранных на затылке в замысловато уложенную косу.

— Вы как всегда правы, Роксолана, — советник даже взгляда не удостоил свою ближайшую помощницу и соратницу, верой и правдой служащую ему уже полвека, с тех самых пор как десятилетняя девочка попала на глаза главы набирающего силу магического ордена, — Болваны засмеяли меня и даже не дали договорить.

— Вы самый молодой член Совета, мессир, а ваша идея вызывает у многих магов естественный страх. Все же, вампиры довольно жалкие существа…

— Зато они бессмертны! Что стоит все остальное перед этим? Правителям Ильхори их «жалкость» никак не мешала править своей страной. А в Чергории и вовсе делают это до сих пор!

— Я это знаю, мессир, но и вы должны понять советников, привыкших к помощи своей магии и не желающих менять это на вечную жизнь, в то время как они уверены, что смогут получить и то и другое, когда эксперименты все же дадут нужный результат.

— Ты, как всегда, права, Роксолана, — Грегори чуть успокоился, — Я поторопился с раскрытием плана, не убедившись, что обладаю достаточной поддержкой. Все же я младший и это накладывает на все мои идеи особое отношение. Нам нужны союзники!

— С получением поддержки могут появится проблемы, мессир.

— Почему?

— Я узнала, что советник Борг ведет переговоры с эльфами…, - договаривать Роксолана не стала, дозволив шефу самому понять о чем идет речь.

— Личи? Эльфы готовы раскрыть Боргу секрет создания личей?

— Не думаю, мессир. Но сам факт переговоров говорит о том, что они допускают такую мысль. А раньше не было даже этого.

— Это плохо. Личи могут стать альтернативой и Совет поддержит Борга.

— А разве вы сами не захотите…

— Нет! — Грегори тут же устыдился вспышки своего гнева и поспешил пояснить, — Вампир, несмотря на всю его слабость как мага, является существом независимым ни от кого. Лич не способен жить без помощи и поддержки других магов. Что толку от всей его силы, если его вовремя не «подкормят»? Да и… мертвым недоступны забавы живых.

Советник так плотоядно посмотрел на свою помощницу, что у нее не осталось сомнений о каких именно забавах живых говорит шеф. Смутившись, Роксолана уткнула взгляд в пол и, не находя слов, стала ожидать дальнейших шагов своего шефа. Секса между ними не было уже давно, хотя девушка и была всей душой влюблена в советника. Просто Грегори предпочитал кого-то помоложе, и свое помощница получила, когда была еще юной девушкой. Сейчас же, в шестьдесят, у нее не было и тени шанса получить возлюбленного в свою постель.

— Знаешь, Роксолана, что-то давно уже в Валерии не менялась власть. Пожалуй, нам пора вспомнить давний опыт советника Борга по управлению королевством и применить его на практике.

— Мессир, вы намекаете на ту историю с предыдущим советником Докром…

— Верно. Уже сто лет Магический Совет не знает заговоров. Нарушаем славные традиции предков.

— Но хватит ли у нас сил, мессир?

— Это очень интересный вопрос, девочка моя, а потому займись им. Посмотрим, что из этого получится.

Смутившись, «девочка» отчаянно покраснела и, поклонившись, поспешила исполнить приказ своего господина и возлюбленного.

*****

Оплотом грозной Инквизиции в столице Орода являлся уютный и по своему красивый дворец, доставшийся церковникам после того как один из аристократов отказался раскаяться в ереси и признать догматы Светлой Церкви. Хотя, может аристократ и раскаялся, и признал, и отрекся, но история этого не сохранила, зато инквизиторам остался его дворец, ставший главным пугалом жителей столицы. А вот тюрьма, в которой и должны были раскаиваться заблудшие души, стояла на окраинах Вилги и представляла собой мрачный замок, некогда являвшийся одной из ключевых точек в обороне столицы. Боевые артефакты все еще берегли покой древних стен, а заодно и охраняли покой узников грозной Инквизиции, но никакого гарнизона внутри уже не было. Все свободные помещения замка были заняты еретиками и теми, кто был призван расследовать их деятельность.